Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов. Николай Берг
комплектом для анализов по венболезням. Конкуренты поперли Блондинку отлавливать. Знакомцы из водолазов тянут какой-то кабель от Рамбова. Опять же группы таскают все что ни попадя из города. Но при том вроде бы все это по штабным разнарядкам. Даже рыболовный флот есть. Я раньше не задумывался о том, насколько сложный организм – современный город. Пожалуй, впервые это мне в голову стукнуло, когда в начале Беды пришлось снимать во время разведдозора с КАД окраины Питера.
А в Кронштадте это тем более заметно, потому что городок маленький и до недавнего времени (когда по дамбе протянули трассу) жил изолированно, на острове. Потому тут все было свое – и мясокомбинат, и овощехранилища, и продовольственные склады. А из-за того, что здесь стоял флот, склады были немалые. Все никак не соберусь сходить глянуть на бункера для заквашивания капусты – такие ямы, в которые двухэтажный коттедж влезет спокойно. Заполнялись они кислой капустой, на зиму флотским хватало. И это только так, деталька. И водоочистка была своя, и канализация тоже – с циклом полным, чтоб не чистоганом дерьмо шло в залив. Сейчас это работает в плюс, помогает удержать былую цивилизованность в пределах городка.
Слыхал, что подобное есть еще в Луге. Там военщина, сидевшая на артиллерийском полигоне, шустро сориентировалась, тоже городок удержали. Но Луга – это провинция уже, там все же проще было, мегаполиса рядом нет. Пока из всего, что слышал, получается, что только Кронштадт так устоял. Анклавы много где еще есть – в том же Пушкине, Павловске, Ораниенбауме, но там большая часть городских удобств накрылась, и пока отнять ее у нежити не получается, силенок мало. А остров – он остров и есть. Удобно отбиваться.
Работать сейчас приходится лихорадочно. Простой анализ показывает, что чем дальше, тем солонее нам будет приходиться. Нет, разумеется, самые первые дни Беды тоже сложные были, но по-другому. После ошарашивающего знания и понимания бесповоротности происшедшего стало чуток полегче. Тяжело было морально, чего уж, я думаю, что многие из наших сограждан, которые сейчас ходят нежитью, просто свихнулись от происшедшего. Но первую пару недель еще работало все, что должно было работать на автоматике. Даже светофоры на перекрестках и реклама над магазинами. У брошенных машин дня два горели фары и габариты. Сигнализация вопила дня три – сотнями по всему городу. Потом без поддержания людьми – посыпалось. И продолжает сыпаться. Слышал, что несколько весьма серьезных боевых групп, причем не только наших, занимаются тем, что блокируют возможные катастрофы на умерших предприятиях.
Но и то не все получается. Было дело, притащили в Кронштадт человек тридцать отравленных хлором – цистерну не ту на железной дороге распотрошили какие-то недоумки, и анклав выживших накрыло зеленоватым облаком, тяжело стелившимся по земле. Те, кто был на верхних этажах зданий, не пострадали – хлор он такой, тяжеловатый. Вот аммиачным облаком как раз тех, кто на верхотуре, скорее накрыло бы.
Отравленных