Домашний кит. Наталья Барышникова
скорей!
Ты не думай, родная, что станет теплей
Хоть кому-то от смерти твоей.
Вырастает у ветра шершавый язык,
Широкий, с красным цветком.
Звезда гадает: мужчина, мужик?
И бледнеет над лепестком.
Скулит младенец, храпит до утра
Стареющий пес в дому.
Воды осталось на дне ведра.
Осталось – тебе одному.
А нам на просторах родной земли
Не выжить и не умереть.
Не устоять от горя вдали
Родственниками на треть.
Триптих
Любе Никоновой
1
Этот год не високосный,
Но совсем немилосердный:
Что ни день, то супчик постный,
Что ни ночь, то сон десертный.
Те же самые аккорды,
Тех же красок сочетанья.
Произносит голос гордый
Золотое: «До свиданья!».
И за тяжестью смиренной
Наблюдает некто строгий
Из могилы суверенной
У общественной дороги.
А под небом неуклюжим
Гомон птиц густой, как память.
И млеющие лужи
Между нашими губами.
2
Твой сон глубок. А что в нем проку,
Когда, не разрубив узла,
«Ну вот и вышли на дорогу», –
Ты в пятый день произнесла.
И абрикосом переспелым
Томилось солнце, а за ним
Ты уходила в платье белом,
Едва знакомая родным.
Пусть будут плыть и наши лица
В твоем потоке неземном.
Мы остаемся, как сновидцы,
Как пресный хлеб, сухим вином
Размоченный. И нам все мало
Сырого снега над травой.
Ты улыбалась и не знала,
Что будет день сороковой.
3
Нету зеркала у меня,
Нету взгляда и нету глаз.
Будет дело – не хватит дня.
Было тело – и в добрый час!
Но еще невзначай вернусь
Подтвердить вероятность снов.
Я давно ни в чем не клянусь,
Я давно не имею слов.
Этот голос уже не мой
И слова уже не мои.
Мы согреты дорогой домой.
Мы отпущены годом Змеи.
И теперь только ветер в руках
И дожди в моей голове.
Бирюза на плечах и в стихах.
И молитва последней вдове.
«Даже из неясностей холодных…»
Даже из неясностей холодных
И голодных ясностей продажных,
Из иллюзий зримых и бесплотных
Может получиться радость наша.
Эта ратность то на дачах людных,
То