Домашний кит. Наталья Барышникова
кого же теперь взимаешь за старость
Несбывшуюся мою?
«Грехи отпущены, и поздно…»
Грехи отпущены, и поздно
На чайной гуще ворожить.
На небе холодно и звездно,
А посему – придется жить.
Менять перчатки и береты,
Делиться хлебом и вином,
Хранить великие секреты
Хотя бы в зернышке ржаном,
Мечтать о домике в деревне –
О незатейливом. Иметь
Достоинства весталки древней
И право пошлое на смерть.
«На севере веселый дождик лил…»
На севере веселый дождик лил
Недолго, минут двадцать-полчаса;
Начальник подчиненную хвалил,
Как свойственно начальству, – за глаза.
Кончался день рабочий. Все зонты
Дежурные разобраны давно.
Честной народ переходил на «ты»,
В пив-бары направляясь и в кино,
Когда на юге бил неслабый град,
Срывало крыши даже у людей.
В бескрышном доме пил аристократ
За здрав природы, в упомян идей.
Вздымались кроны, дерева пошли
И тут же пали – завершен парад!
Скулили птицы – молнии их жгли.
Премьер-министр не выдавал наград.
То холодел, то в жар был впасть готов
Один из самых русских городов.
Он – не один из русских городов –
Всегда повсюду ко всему готов!
«Странником или страницей…»
Странником или страницей,
Старцем или младенцем,
Камнем или птицей
Открою тебе его сердце.
Соленые воды разойдутся,
Разъярится слепая зола.
Обнимутся волк и волчица,
Он спросит, была ли птица?
Она прослезится – была.
Покажется, что крадутся
Безбуквенно по бумаге,
Что прав был чудак-Конфуций,
Когда старели монахи.
«Давай вернемся на семь шагов…»
Давай вернемся на семь шагов
И еще раз этот путь отмерим
Гранитом статуй твоих веков
И моих богов, которым верим.
Мне не спится, а ты – мой неясный сон.
В нем письмо не для скорого чтенья.
Скоро выпадет снег, и нам не резон
Торопить новый день рожденья.
И пока трава газонная вдруг
Не почудилась, а случилась,
Оставайся, родной, одним из подруг,
Которой… не излечилась.
«В августе строки насмешливо строги…»
В августе строки насмешливо строги.
На ладони линии обнажены.
На ниточке жизни селятся единороги,
Канаты смерти оглушены.
Звонко