Вейн. Инна Живетьева
кузнечиков. Надоевший песок менял окраску, прорастая травой во всем множестве оттенков зеленого – от насыщенного темного до выгоревшего пепельного. Солнце сползало к закату. В потоках теплого воздуха парил орел. На поверхности степи то и дело вырастали живые столбики – суслики, обнаглевшие в межсезонье. Они нахально рассматривали всадников.
Дан торопился. Юрка, как ни удивительно, темп выдерживал. Вейну даже интересно стало: попросит или нет о привале. Мальчишка молчал, облизывал сухие губы. Упрямый. Или тренированный? Дан нехотя придержал Кыся. Так и лошадей загнать недолго.
– Хозяин, – окликнул Юрка, поравнявшись.
Дан посмотрел с любопытством. Ему же это слово язык жжет!
– Я хотел спросить. Можно?
– Рискни.
– Если я знаю ориентиры Цитадели, я могу хоть откуда в нее попасть? Ну, из любого узла?
– Нет.
– Почему?
Шэт! Приказать бы мальчишке заткнуться, но скоро земли Обрега. Глядишь, и впрямь пригодится. Если не врет, конечно.
Дан напряг память. Как там говорил наставник? Умно, красиво. Аж под парту хотелось залезть и не высовываться. Узел – межпространственное нарушение структуры, возникающее на базисных… э… как там… и плотность усредненной основы обеспечивает… Тьфу! Дан Уфф, пожалуйте на пересдачу, бестолочь.
– Узел – это такая хреновина. Торчит из Середины, а на нее налипли другие миры. Вот сколько налипло, столько и входов-выходов. Если найдешь хреновину, на которую налип мир с Цитаделью, то в него выйдешь. Из другого – хоть тресни, не получится. Ясно?
Пацан кивнул.
Вскоре показалась дорога. Она выглядела безобидной, но вейн на нее соваться не стал и поехал вдоль обочины. Мелькнула каменная пирамидка, поставленная еще в те времена, когда Бреславль называли деревней. Темнело. На северо-западе проклюнулся Глаз Селезня, первая звезда на закате. Мальчишка уже не так бодро держался в седле, и Дан прикрикнул:
– Не спать!
Юрка мотнул головой, сел ровнее – и удивленно уставился вперед.
Вот они, Три сосны.
Небольшой хвойный лесок смолисто пах в разогретой солнцем степи. Тихонько бурчал родник. Беззвучно падали иголки – среди ветвей суетилась белка. Вейн тронул шершавый ствол и попросил, как обычно: «Благослови его, пресветлая Иша». Того, кто сотню лет назад забрел сюда через проекцию и высадил – бог знает зачем! – три крохотные сосенки.
Юрка тяжело сполз на землю.
– Чего расселся? Коня почисти. И марш за хворостом.
Пацан хмуро посмотрел через плечо.
– Я пару минут всего.
Ну, сам напросился! От пинка по хребту Юрка охнул и повалился, скользя ладонями по хвое.
– Живо!
Мальчишка выругался шепотом, по-своему, но вейн уловил знакомые слова.
– Разговорчики! – прикрикнул на слугу.
На приказания Дан не скупился, гонял пацана в хвост и гриву и, только когда в котелке забулькал, доходя, кулеш, разрешил:
– Садись, ужинать будем.
Мальчишка рухнул на лапник.
– Только