Имя Тени – Свет. Алена Браво

      Один русский классик ХХ века как-то сказал, что революцию совершают в несколько часов гении самоограничения, а потом десятилетиями люди поклоняются духу ограниченности, как святыне. Эти слова вспоминаются мне ежедневно за обедом и ужином, состоящим из риса и черной фасоли, и это еще хорошо, уверяет муж, – я знаю, что он прав. С утра вновь нормальная (нормированная!) жизнь в поисках куска тыквы (если повезет), чтобы сварить из него суп для Карины. Эти вылазки редко заканчиваются успешно: продовольственное снабжение в восточных провинциях поставлено гораздо хуже, чем в столице. Однако в Гавану за товаром не рванешь, помехой тому ТАРХЕТА, отоварить ее можно лишь в строго определенном магазине по месту жительства.

      Система жесткого государственного распределения допускает, впрочем, свободный выбор: можно получить один бифштекс в неделю или одно куриное крылышко – как пожелаешь. Имеешь право также выбрать между горстками гороха и фасоли. Если же ты слопал свой недельный паек за день (что нетрудно) и в желудке пусто, тебе остается развлекаться разгадыванием загадок, которые щедро подбрасывает здешняя действительность. Вот, к примеру, одна из них: ежедневно заглядывая в продуктовую лавку по соседству с нашим домом, я с удивительным постоянством обнаруживаю на пустом прилавке засохший коржик (числом один). А теперь внимание: ради чего функционирует целый магазин с жужжащим под потолком вентилятором и двумя продавщицами? Правильный ответ: с единственной целью – чтобы каждый, кто в безумной надежде на чудо сюда заглянет, мог прочитать висящий над головами плакат:

      Несоответствие между детской жизнерадостностью кубинцев и фанатичной готовностью к смерти ради мертвой схемы – вот что больше всего удивляет. Смерть упоминается тут постоянно. “¡SOCIALISMO O MUERTE!”13 – огромный лозунг, висящий напротив нашего дома на фасаде школы, заставляет меня внутренне вздрагивать и ускорять шаги, когда я каждое утро около шести иду за нормированным литром молока для Карины. Это самый популярный лозунг на Кубе, только что отпраздновавшей тридцатую годовщину революции; его можно увидеть повсюду: на первых полосах “Гранмы” и “Хувентуд Ребельде”, над входом в родильный дом “Los Angeles” (что означает, между прочим, «Ангелы»). Вместе с братом-близнецом “¡MARXISMO-LENINISMO O MUERTE!”14 его несут на демонстрациях школьники, вряд ли способные осознать кровожадность предложенной им альтернативы. Когда