Темь. В поисках истины. Игорь Николаевич Киселев
напоят? Чай у вас настоящий?
– Чаем напоим, – охотно согласилась буйная парочка домовых. – И даже бублик дадим.
Никитич произвел какое-то замысловатое движение руками, и на столе появилось удивительной красоты фаянсовое блюдо с горкой румяных бубликов, аппетитных даже издали.
– Из старых запасов, – самодовольно сказал дед. – По такому случаю…
– Сколько бубликам этим лет-то? – насмешливо сказала Весняна. – Все зубы, поди, обломаем.
– Молодо-зелено, – отмахнулся Никитич. – Ты, Ант, вникай в это дело и особо в голову не бери, как мир устроен. Все равно до конца не поймешь, да и я не понимаю. Это Высшим дано, а уж мы им только пособляем. Вот как интернет, к примеру, – не знаем, а пользуемся, – и дед гордо приосанился. – Это тебе не бублики из загашника таскать. Или даже в Вышемирье лазать.
– А у вас что, – убито спросил Антон, – еще и компьютер есть?
– А как же! – радостно возопил продвинутый домовой. – И браузер последней версии! Я его у двоюродного дяди с Васильевского острова слямзил. То есть… как это… скачал. А потом еще обновил.
– И шастаешь по магическим сайтам, ведьмочек отлавливаешь, – ехидно пропела Весняна.
– Ну… – запыхтел Никитич. – Это к делу не относится. Одним словом, Ант, вопросец наш такой: надо, чтобы ты вспомнил то, что должен вспомнить, а потом мы направимся в одно место, но прежде подождем кое-кого.
– Исчерпывающе, – кивнул Антон. – А почему вы меня Антом называете?
– Потому, – отрезал Никитич, – что сказано мне было встретить и сопроводить сюда как раз Анта – человека, рожденного в этом мире, но сущего в мирах иных. И тетка твоя об этом знала, но не имела права говорить, чтобы не навлечь злобы Темных. Те, кто должен был, наблюдали за тобой, а теперь пришло время осмысления. И есть ты Ант в мирах, тебе доступных, а Антоном тебя кликали для схожести.
– Хорошо наблюдали, – Антон потер макушку.
– Это ты сам виноват, – огрызнулся Никитич. – Где отравы-то болотной успел хлебнуть, в поезде аль на вокзале? Если б не Вышемирье, долгонько пришлось бы тебя из болезни вынимать.
Антон вспомнил любезного кавказца. Ну не зря не понравилась ему эта личность с самостоятельной бородавкой на носу…
– Был там один такой кавказец Гога в вагоне, – неуверенно сообщил он. – Вином угощал. Я и выпил-то совсем немного.
– А много и не надо, – проворчал Никитич. – То есть сначала на тебя дурман навели, а потом чем-то магическим по кумполу шваркнули. Кому-то очень надо было, чтобы ты, как у вас тут говорят, или на тот свет отошел, или не вспомнил ничего. Первое у них не получилось, а вот второе… И в Вышемирье, судя по всему, они же тебе помешали – да хитро: сначала хотели убаюкать, а уж потом к себе утащить… Ну, подождем Митромира.
– Это еще кто?
– Вот он много чего тебе и пояснит, – отрезал Никитич. – И не все сразу, больше не спрашивай, оно вредно – перегружаться. А ко всему на покой пора, утомились мы нынче, тебя в Вышемирье