Пять минут жизни. Эмма Скотт
светлых волос за ухо, словно озадаченная своими собственными словами.
– Звучит странно, не правда ли? Я так давно отсутствовала.
– Так уж получилось.
Тея благодарно улыбнулась.
– Легко сказать. Я чувствую, будто…
– Что?
– Будто есть что-то большее, но всякий раз, когда я пытаюсь вспомнить больше, ничего нет. Я даже не помню, как я попала сюда, за этот стол. К тебе.
У меня не было слов, которые могли бы ей помочь. Я сам едва понимал ее ситуацию.
– Но я знаю, врачи работают над моим случаем, – заверила Тея. – Пусть они голову ломают. Я же просто рада, что вернулась.
– Я тоже.
Улыбка Теи стала еще ярче, и она снова взяла шариковую ручку.
– Расскажи мне о себе, Джим. И сядь, бога ради. Ты нависаешь.
Я оглянулся, нет ли рядом Алонзо, но он еще не вернулся. Я сел напротив Теи, говоря себе, что просто делаю свою работу.
– Так лучше, – просияла Тея. – Чем ты занимаешься?
– Я санитар.
– Да? А где?
Алонзо меня на части порвет – надо ж было облажаться с Теей через несколько секунд после того, как он объяснил мне, чего говорить нельзя. Возрастающая тревога вызвала чертово заикание.
– В санатории «Г-г-голубой хребет».
Дерьмо.
Тея резко посмотрела на меня, затем ее взгляд смягчился.
– У тебя есть заикание, Джим?
Никто годами меня не спрашивал, так хорошо я скрывал изъян. Унижение вонзило в меня свои когти, пока я старался глубоко дышать.
– Иногда. Вылезает, когда нервничаю. Или злюсь.
– Ну сейчас ты вроде не злишься. – Ее брови поднялись, а улыбка стала хитрой. – Я заставляю тебя нервничать?
«Боже, она что, флиртовала со мной?»
Тея похлопала меня по руке.
– Не переживай. Я не кусаюсь… сильно.
Вспышка тепла на коже там, где она коснулась меня своими мягкими пальцами, быстро превратилась в волну, пронесшуюся по руке, позвоночнику, вплоть до паха.
«Ради всего святого, она резидент».
Я осторожно убрал руку.
– Я где-то слышала эту фразу. Наверное, в каком-то фильме. – Она склонила голову. – А ты мало говоришь.
– Немного.
– Из-за заикания?
Я кивнул.
– Сестра утверждает, я вообще не затыкаюсь. – Она рассмеялась и пожала плечами. – Виновата. Я говорю, что думаю, ведь жизнь так коротка, верно?
Теперь Тея наклонилась ближе ко мне. От ее теплой кожи доносился запах простого мыла.
– Я просто хочу набраться смелости и сказать: у меня такое чувство, что заикание далеко не самое интересное в тебе, Джим Уилан.
Я уставился на нее в ответ. Никто никогда не говорил мне ничего подобного. Эта девушка настоящий магнит – притягивала меня, хотя мне следовало держать профессиональную дистанцию. Она была чертовски прямолинейна, но улыбалась мне, будто между нами имелся секрет, который знали только мы. Она была здесь, но в любую минуту могла исчезнуть.
И словно этот момент никогда не случался.
Я прочистил горло.
– Я