Собрание сочинений. Том 1. Священное одиночество. Виктор Ростокин

      Хорошего ударил человека,

      Чтоб показать другим: вот я какой!

      Всех здоровее вас, а вы – калеки!

      И еще долго ликовал «герой»!

      А жизнь – она на месте не стояла:

      То солнце, то туман, а то пурга.

      Она все понимала и все знала,

      На белом свете все она могла…

      Они однажды где-то повстречались.

      И был «силач» совсем уж не силач,

      В глазах с неубывающей печалью,

      А на плечах сутулых рваный плащ.

      – Ты помнишь?.. – и закашлялся.

      – Не помню.

      – Да как же… кровь… твой «помогите!» крик?

      Ударил я без повода…

      – Да полно!

      Ты спьяну это выдумал, старик.

      Как бездомные ребята,

      Брезжат кустики в степи.

      Я такой же был когда-то…

      Дух мой, Господи, скрепи!

      Я с машиною расстанусь

      На отравленном шоссе

      И пойду… И тотчас стану

      Видеть мир во всей красе,

      Одичавшие растенья

      Влагой свежею полью

      И с отцовским вдохновеньем

      Песнь-отраду пропою.

      Зацветут кусточки нежно,

      И к ним пчелы прилетят.

      …На краю у жизни брезжит

      Детство… Час раздумья свят!

      Прикорнула сторожка,

      Лета жар у дверей.

      Уж осталось немножко…

      Ждем, страда! Поскорей!

      Россыпь спелой пшеницы

      Озарит все вокруг —

      Вдохновенные лица

      И мозолистый плуг.

      Вышел к полю и веско

      (Тайну Вечности знал!)

      Я ударил в железку,

      «С Богом!..» – складно сказал.

      Ни начала? Ни конца?

      Власть над Вечностью у смерти?

      Жизни свет сошел с лица,

      Век шагами не измерить.

      Человек с постели встал,

      Дума скорбью тяготила.

      Он не спал. Устал. Хворал.

      Поистратилася сила.

      В землю медленно ушла

      С потом, с кровушкой горячей.

      Переделал все дела —

      А душа все плачет, плачет…

      Что ей жалко? Иль грехи

      Преградили ей дорогу?

      Вот последние шаги

      В угол темный с ликом Бога.

      Есть начало. Есть конец.

      Смерть над вечностью не властна.

      Терн колючий, кровь. Венец.

      Вещий Взор, Святая Ласка.

      Чем необозримее земля,

      Тем на сердце тише и покойней.

      Все так будет в мире без меня,

      Я отнюдь для мира не икона.

      Хорошо склониться к муравью,

      Чубчик одуванчика встревожить.

      Жизнь людей восславить и свою,

      Вздохом смерть не вспомнить осторожным.

      Потому что эта тишина

      В миг один дается не напрасно.

      Если бы в засаде не война,

      А закат бы не кроваво-красный.

      Мир