Русское сердце бьётся за всех. Константин Зарубин
открыли.
Þorvaldsdóttir посмотрела на неё, как смотрят на диковинного зверька, которого надо поскорей сфотографировать и запостить.
– У вас тренинги специальные проводят? – поинтересовалась она. – Вас на тренингах учат вести собеседования?
Нургуль промолчала. Она знала, что нигде не перегнула палку. Она действовала по инструкции. Инструкция допускала использование сарказма и «ряда иных форм вербальной агрессии (см. список ниже)», если имелись косвенные улики, а заявитель держался слишком уверенно.
– Красивых мужиков много, – сказала исландка, не дождавшись ответа. – Андрей один. Во-первых, – она отогнула большой палец, – он экзотичный. Во-вторых, – она отогнула указательный палец, – он известный писатель. В-третьих, с ним очень смешно. В-четвёртых, он хорошо готовит. В-пятых, он импотент.
– Импотент? – вырвалось у Нургуль.
Такого она от заявителей ещё не слышала.
– Импотент, – кивнула Þorvaldsdóttir. – У него не стоит. Я тщательно проверила. У него только с «Виагрой» стоит. Ну, он говорит, что стоит. С «Виагрой» я его не проверяла.
Пару секунд Нургуль не могла подобрать реакцию на подобное откровение.
– …Вы не занимаетесь сексом?
– Нет, конечно, – усмехнулась Þorvaldsdóttir. – Вы же сами сказали: «жирный», «уродливый». Старше на двенадцать лет. Зачем я буду с ним трахаться? В законах о браке и – как вы там говорили? – в законах о «браке и иных формах союза» нигде не написано, что партнёры обязаны трахаться. Или я ошибаюсь?
– Нет, – признала Нургуль. – Вы не ошибаетесь.
– Очень хорошо. Потому что нам с Андреем трахаться не нужно. У нас тесные интеллектуальные отношения. Он учит меня русскому языку, который я всегда мечтала выучить. Он называет меня моя прекрасная исландка, – Þorvaldsdóttir на удивление чисто произнесла русские слова. – У нас взаимопонимание по всем бытовым вопросам. Он хорошо готовит, как я уже сказала. Он занимается хозяйством. Я прихожу с работы – дома чисто. На кухне ужин и интересный собеседник. Когда я разговариваю с Андреем, я чувствую себя как в кино. У него столько интересных историй из русской жизни. У него такая фееричная каша дерьма в голове. В то же время он очень тактичный и вежливый. По выходным, если я прихожу с мужчиной, мы все прекрасно общаемся. Потом я говорю: OK, Andrey, now we’re going to have a shag. Пока-пока! Он уходит к себе в комнату. Не мешает, пока не позовёшь.
– …Вы встречаетесь с другими мужчинами?
Þorvaldsdóttir прищёлкнула языком.
– Как это понимать, Нургуль? – она покачала головой с наигранным укором. – Что я с Нюманном трахалась два года назад – это вы знаете. Кто ко мне на прошлой неделе приходил – это вы не знаете. Я пропустила что-то? Или опять антифа бесчинствует? Антифа опять хакнула вашу сеть и вырубила все ваши камеры безопасности в районе?
Нургуль почувствовала, что бледнеет. Очень хотелось схватиться за голову, а лучше даже завыть на светодиодные квадраты в потолке. Ещё хотелось разозлиться