Русское сердце бьётся за всех. Константин Зарубин
с инструкцией. Но разнервничался. Прибежал потом к Нургуль, в глазах слёзы стояли. Долго шептал, что бросит эту бесчеловечную работу.
Не бросил.
– Я сейчас через приёмную шёл, – сказал Гарик.
Нургуль всегда брала капучино, но теперь замешкалась, заводила пальцем у кнопок, словно никак не могла решиться.
– И что там?
– Пара, где нерезидент Меняев – это не к тебе? Андрей Меняев?
– Это Рутина пара. Я подхватила, да.
Гарик посмотрел по сторонам. Затем подступил к ней вплотную, согнул свою длинную шею.
– Меняев в информационной обороне работал, – горячо залепетал он. – В агентстве «Родина». Он такая сволочь, каких даже в Москве мало. Они такую мерзкую ложь говорили про Армению и вообще про всех. Он лично писал, что…
Нургуль изо всех сил ткнула пальцем в иконку Cappuccino. Автомат вздрогнул, заурчал, зашипел, перебивая Гарика.
– Гарик, – зашептала Нургуль, пока не кончился шум. – Я этого не слышала, ты этого не говорил.
Гарик отшатнулся от неё, опустил глаза. Его худое лицо залилось краской.
– Фиктивная пара или не фиктивная, – Нургуль зашептала громче. – Других вопросов мы тут с тобой не решаем. Понятно, Гарик? Другие вопросы – это в суд или в Гаагу.
Гарик кивнул, не глядя на неё, и боком выскочил из офисной кухни. Нургуль взяла из автомата готовый капучино. Отпила. Поморщилась. Или ей казалось, или кофе с каждой неделей становился хуже.
Обратно в офис она пошла через приёмную. Там было тихо. Йосефин, администратор, беззвучно выстукивала что-то на прозрачной клавиатуре. Четыре пары молча ждали своей очереди, рассредоточившись по углам. Две из них держались за руки. Одна, самая молодая и, кажется, однополая, сидела в обнимку.
Þorvaldsdóttir с Меняевым тоже сидели вместе, на одной скамье, но сантиметрах в тридцати друг от друга, без объятий и сплетённых конечностей. Они держались, как держатся на людях нормальные взрослые пары. Видимо, кто-то натаскал их перед собеседованием. Хорошо натаскал.
Нургуль остановилась в трёх шагах от заявителей.
– Harpa Þorvaldsdóttir?
Женщина встала и шагнула ей навстречу, протягивая руку. Она была среднего роста, плотная, широкая в плечах, с крупной грудью и крепкими руками под белым джемпером. Ноги в джинсах мускулистые, как у велосипедистки. Типовое скандинавское лицо вызывало неуместное доверие.
Свои тёмные волосы, которые в материалах дела свисали ниже плеч, Þorvaldsdóttir обстригла в каре на ножке. Буквально на днях, судя по всему. Ей шло. На взгляд Нургуль, ей шло. Что скажет о новой причёске их служебная нейросетка – это никому не известно. Со старой причёской нейросетка отвесила Þorvaldsdóttir семьдесят один процент физической привлекательности в глазах усреднённого европейского партнёра обоего пола в её возрастной категории. В глазах российских мужиков меняевского возраста – 89% привлекательности.
Нургуль представилась,