Русское сердце бьётся за всех. Константин Зарубин
тоже была Selecta. – Она поставила сумку на пол, к ножке стула. – Но мы перешли на Kaffebilen зимой.
Нургуль заняла своё место по другую сторону стола. Полубоком к заявительнице. Вполоборота к экрану компьютера.
– И как? – спросила она.
– Обычный заварной кофе у них лучше.
У Þorvaldsdóttir был сильный исландский выговор, от которого слова казались угловатыми и жёсткими, словно их вырубали из камня. Но не из булыжника, как в русском акценте, а из чего-то слоистого и ломкого, вроде слюды.
– Я передам начальству, – Нургуль улыбнулась в последний раз. Потом разбудила компьютер. Пододвинула к себе распечатку с выжимкой и пометками. – Хорошо. Напоминаю вам, Харпа, что наша беседа снимается. Видео будет храниться в архиве миграционной службы в течение пяти лет. Вы имеете право отказаться отвечать на вопросы. Вы имеете право в любой момент покинуть эту комнату. Решение по вашей заявке буду принимать я – либо единолично, либо после дополнительной консультации с Рутой Ластакаускайте, которая вела ваше дело до сих пор. В соответствии с постановлением риксдага 2024/18:SfU5 о полномочиях Особого отдела миграционного контроля в периоды чрезвычайного положения, решение, принятое мной, является окончательным и не подлежит обжалованию до окончания чрезвычайного положения. Согласно разъяснению Конституционного суда от одиннадцатого мая прошлого года, ваши ответы, равно как и любая иная информация, собранная Особым отделом миграционного контроля, не могут быть использованы в суде против вас или вашего созаявителя. Согласно разъяснению от шестого сентября прошлого года, в случае изменения статуса заявителя-нерезидента на статус беженца или иной полноправный статус, вам не нужно требовать пересмотра нашего решения. Право регистрации брака или иной формы союза на территории Северных Стран в таком случае предоставляется автоматически.
– Понятно, – сказала исландка.
– Хорошо. Я начинаю собеседование, – Нургуль рывком повернула экран компьютера к Þorvaldsdóttir. – Это ваш последний постоянный партнёр, Махди Резай.
Исландка вздрогнула от резкого движения, но, судя по лицу, не испытала половодья чувств.
– Он самый, – усмехнулась она.
– А это, – Нургуль стукнула пальцем по клавиатуре, – Тинус Нюманн, с которым вы эпизодически встречались в позапрошлом году.
– Ой, – умилилась Þorvaldsdóttir. – Тинус. Милый друг.
– А это, – Нургуль вывела на экран третий снимок, – Микке Лаппалайнен. Вы как минимум дважды оставались на ночь в его квартире, в августе и октябре прошлого года. Иными словами, незадолго до того, как познакомились с нерезидентом Меняевым.
Исландка поморщилась.
– Это всё нынче по закону можно делать? – спросила она. – Собирать такую информацию?
В голосе не было возмущения. Только брезгливость.
– Да. В соответствии с постановлением риксдага 2024/18:SfU5.
Нургуль развернула монитор обратно. Несколько мгновений она разглядывала мужские лица, выстроенные