Мэрри и Вилли. Дмитрий Гринберг
не могу. Я не знаю, – повторила она ещё раз.
– Чёрт, дурацкие же у тебя слова, если честно.
На первом этаже зажёгся свет. Видать, Тера или Джон услышали наш разговор и спустились вниз. Должно быть они уже спали.
– Ну, я, наверно, пойду.
– Счастливо, Вилли.
Я не хотел сейчас видеться с её предками, поэтому дал дёру, якобы поспешив к себе. Но я просто не хотел здороваться.
Следующим днём, ближе к полудню, я набрёл на старые фотографии, что лежали где-то среди коробок. О них все давно забыли. Эти, очень давние фотографии пылились здесь уже не один год. Я знаю. Просто сюда мало кто заглядывает. Да и я тоже. Просто в один момент мне стукнуло в голову, что надо сюда заглянуть, и всё. Ничего не мог с собой поделать. И вот, только когда эти снимки были у меня в руках, что-то во мне успокоилось. Утихло, как внезапно догоревшая свеча.
На этих фотографиях был я ещё совсем мал, чтобы что-то понимать на тот момент, когда меня фотографировали. Был мой брат Джейкоб. Но он умер ещё в детстве. Несчастный случай. Он поперхнулся косточкой. Наверно, именно поэтому этот альбом и лежал здесь в таком одиночестве. Даже я о нём позабыл до сегодняшнего дня.
Ещё здесь были мои родители, совсем молодые и очень красивые. Мало у кого бывают такие красивые родители. От прежней красоты, конечно, остались только эти фотографии. Но всё же… Я ими очень гордился. А ещё нашлись две фотографии, где мы с Мэрри держимся за руки ещё детьми. Судя по всему, это были первые дни нашей дружбы. Наши почти беззубые улыбки были здесь настолько естественны, настолько волнительны, что я и сам сейчас улыбнулся, глядя на них. Ох, сколько счастья в этих глазах. Как же здорово, что Тера и Джон не ошиблись адресом, и поселились недалеко от нас. Если бы не покупка этого дома, не знаю, наверно, моя жизнь была бы намного скучнее. Даже думать не хочу об этом.
Я долго сидел на полу, держа в руках этот альбом. На этих снимках была совсем другая жизнь, понимаете? Что-то утеряно с тех пор. Чёрт, какие-то надежды, что ли. Не знаю, но в них явно что-то было. Минут сорок я на них пялился, прежде чем услышал, как в дом кто-то вошёл. Я положил альбом обратно, и задвинул его так, будто к нему никто и не прикасался. Я сел на диван и включил телевизор.
Это была мама, она встречалась со своей подругой, и вот только что вернулась домой. Отца сейчас не было в городе, он поехал к своим родителям. Его мама немного прихворала, и он захотел с ней увидеться. Я бы тоже поехал, но мне страшно смотреть на больных старушек. Не люблю я смерть, а она возле них так и ошивается. Чёрт, грустно всё это. Надеюсь, моя бабушка протянет, как можно дольше. Да, это было бы здорово. Папа её очень любит. Да и я тоже. Славная она. Правда я её почти не видел, но всё же. Там в Миннесоте холодно, а я не очень люблю холода. Да и жару с трудом переношу, если честно. Вот почти и не бывал у них. А так, я бы с радостью.
К шести часам вечера я страшно соскучился по Мэрри, она скоро должна прийти. Она бы и раньше пришла, только они тоже в гости ходили. Чай собирались выпить с кем-то из родственников. Мэрри мне почти обо