Как тебе такое, Iron Mask?. Игорь Савельев
подумал про bullshit, как сразу успокоился. Он почему-то понял: так все и будет. (И уже спокойно, равнодушно отправился пить кофе, едва переступил порог терминала. Таможня и формальности подождут. К отцу всегда хотелось опоздать.) Конечно. Застарелая обида на отца была лучшим лекарством от любых страхов и тревог – даже перед тем прыжком с парашютом, когда они с Тео ездили во французские Альпы и Алекс, стоя в брюхе самолета возле самой синей пустоты, вполне осознанно и расчетливо раскочегарил себя на то, чтобы рискнуть назло.
Даже тот случай, когда Алекс в семнадцать лет… Он пытался, но не смог, а охрана через камеры это просекла, хотя камер вроде не было, и все пошло по худшему варианту – с сеансами у суицидального психолога, психолога-суицидиста, или как это называется… На самом деле с многообразием этих обид Алекс давно научился жить и без всяких психологов. Он как бы поверх обид, трезво сознавал, что отец дал ему очень много – именно в последние годы. Он дал свободу. Как раз благодаря бредням про СПИД, педиков и прочему веселенькому контенту. Благодаря неприязни своей, может быть. Иначе бы не отпустил. Никто никого не отпустил. А Алекса – выпустили.
Алекс мог теперь жить частной жизнью обычного человека. Простой студент. Русский, английский – неважно. Безликое Nikolaev в значении «неважно», а не в значении «тот самый». Вот это был царский подарок. Иногда, особенно если они долго не общались, Алекс действительно бывал взросло благодарен, и какой-нибудь разовый бредовый разговор в Москве – ради этого – вполне можно перетерпеть. Отключившись, не слушать, с мудрой улыбкой, чуть сострадательной.
Да. Став взрослым, Алекс начал даже сочувствовать отцу. Его всесокрушающему ретроградству, его пещерным взглядам – непонятно вообще из какой эпохи. Странно, все-таки эти люди «создавали» самый европейский город России (Питер) в ее самую европейскую эпоху (начало девяностых). И остались такими дремучими… Неизвестно, есть ли в мире еще член правительства, отрицающий сенсорный экран. Например. То есть отцу покупали Blackberry какой-то тупиковой ветви эволюции для таких же, как он, с маленькой, но физически существующей клавиатурой – кнопками в нижней части смартфона. Даже так.
А может, джину?..
Выветрится до Москвы?..
А не пофиг?
– Тео, дорогой!
Тео позвонил в ту самую минуту, когда Алекс уже ступал на борт, вернее, в железную трубу.
– А я уже выпил! Бармен, мудак, налил мне бурбон, а я…
– В Москве танки, – оборвал его Тео.
– Что? – от неожиданности Алекс рассмеялся.
– Fuck, ты что, оглох! В Москве находятся танки!
– Они всегда там находятся, эй, алло, любитель русской истории.
– Ты думаешь, я шучу, что ли?! – закричал Тео. – Уебок, разворачивайся и гони домой, это реально может быть опасно!
Люди уже прошли, и женщина в китчевато-красной форме «Аэрофлота» делала ему приглашающие знаки, как dangerous, secret, ominous, using too much makeup[3] Родина.
– Ну и где ты это прочитал?.. Серьезно? Ты считаешь, что телеграм-канал – это надежный способ получения информации о мире? –
Опасная, загадочная, зловещая, использующая слишком много грима