КАРМИН. Александра Липак
совершенно не похожи.
– Вильгельм!, – бросилась она к нему с объятиями.
Ради приличия он выждал некоторое время, затем отстранил ее:
– Пройдем. Я спешу, но пока собираюсь, мы можем поговорить.
Они прошли в его гостиную – это была большая комната в два окна с огромным пестрым ковром посредине. В центре стоял небольшой деревянный круглый столик, весь заваленный книгами, бумагами и газетами, рядом с ним – того же дерева резной стул, на спинке которого аккуратно была развешена белая, как снег рубашка. У стены – темный велюровый диван и два таких же кресла. Над ними в золоченой раме висела картина под Левитана – убывающая луна в синих сумерках над рекой. На противоположной стороне в пол стены чернело чрево камина, обрамленное миниатюрными белыми колоннами. Тут же лежало несколько вязанок дров, от чего в комнате, как в бане, сильно пахло душистым деревом. Обозревая все это великолепие, Агне потянулась разуваться.
– Брось, Агне, проходи, садись.
– Как хорошо у тебя!, – воскликнула она, усаживаясь в низкое кресло, – Это твоя квартира? Твоя собственная? А сколько здесь еще комнат?
Намеренно производя впечатление активных сборов, Варнас небрежно отвечал:
– Да, моя. Комнат не много тут, четыре.
– Ты один здесь живешь?
– Один.
– И нет никого у тебя? Ты все так же считаешь, что семья – это плохо?
Ему стоило огромных усилий не выставить ее сейчас же.
– Много дел. Пока на все это нет времени. Так ты зачем в Москве? Как ты меня нашла здесь?
– Как же, ведь ты писал как-то давно адрес. Вильгельм, хоть минуту, не бегай, присядь, давай поговорим немного.
Он нехотя присел на край стола и посмотрел на нее долгим усталым взглядом.
– Что ж, давай говорить.
– Почему ты не пишешь и не приезжаешь?
Вильгельм развел руками:
– А разве нужно?
– Мать очень любит тебя, − начала она нерешительно, − молится за тебя каждый день, плачет…
– Перестань, о чем эти разговоры?
Агне сверкнула глазами и лицо ее стало похоже на мордочку дикого зверька:
– Ты стал злой! Это все твоя служба и твое окружение. И чего только про вас не говорят.
– Хорошо, пусть будет по-твоему. Я стал злой. Тебе нужны деньги?
– Я к тебе не за деньгами приехала! Зачем ты хочешь от меня откупиться? Я пришла поговорить, рассказать новости. Я вот на телеграфе работаю сейчас, и мы с Костей хотим стать мужем и женой.
– Поздравляю, – уныло произнес Варнас, закуривая.
– Ты приедешь домой?
– Нет, не планирую.
– С тех пор она уже немного успокоилась, ты можешь приехать.
С тех самых пор прошло уже больше двух лет. Хотя он не жил дома лет с пятнадцати, окончательный разрыв с матерью был лишь вопросом времени. Усугубилось все в 1915 году, когда его старший брат Владимир погиб на фронте. Мать обезумела – не стало ее любимого ребенка,