Пояс Богородицы. Борис Гучков

      Кум и кума хлебосолы. Две взрослые дочки.

      Старшая в гости приехала хвастаться внуком.

      Ломится стол, а шикарную закусь – груздочки

      Младшая дочка зелёным украсила луком.

      Луком окрашены яйца. Их целая горка

      Высится в праздничной миске волною цунами.

      Курица, мясо, салаты… Вихрастый Егорка

      Яйца катать убежал на дворе с пацанами.

      В церковь сходили, к иконам, к Господнему гробу.

      Ранняя Пасха. Ещё и промозгло, и зябко.

      Кумову рюмку, готовую кануть в утробу,

      В шумном застолье рукой не отводит хозяйка.

      Так широко не гулялось от самых Петровок,

      От Покрова и Кузьминок – поры ледостава.

      Младшая слазила в погреб и пять поллитровок

      Чистой, как божья слеза, самогонки достала.

      «Ты захвати и огурчиков с погреба, доча!..»

      Дочка красива, она грациознее лани.

      Кум развесёлый, Василий Степанович, молча

      Всклень наливая, «Христосе воскресе!» горланит.

      Славно Христа воскресенье отметили, славно!

      Долго на кухне ещё мужики вечеряли.

      Сына соседей, совсем окосевшего Славу,

      Для протрезвления спать положили в чулане.

      О сенокосе болтали, о кума литовке.

      Ей при желании можно, конечно, побриться…

      Утром позволит жена ещё две поллитровки

      Вынуть из погреба, даст мужикам похмелиться.

      Так хорошо под весеннею облачной кущей,

      Опохмелившись, от кума уйти спозаранья,

      Взятым под белые руки женою непьющей,

      К дому шагать, развесёлые песни горланя.

      «Выпей сладкого чаю! На улице зябко —

      погрейся…»

      Перед Ниной-хозяйкой стою с головою повинной.

      Отгостил я в селе. Собираю рюкзак, а до рейса

      В 7.05 от сельмага остаётся лишь час с половиной.

      Я иду по селу. Раскричались сороки-нахалки.

      Вчера, помню, хозяйка до ночи гадала по картам,

      Чьей бесспорной победой окончится

      «битва на Калке»

      Меж Иваном и Полей, меж Фенею и Поликарпом.

      Ах, меня самого разбирает теперь любопытство:

      Кто сей узел разрубит, чем кончится эта интрига?..

      Ожидаю автобус. Хорошо, что я чаю напиться

      Соизволил у Нины, ведь и правда стоит холодрыга.

      У сельмага с утра ошивается местный кутила.

      Вон автобус бежит залихватски по ровному полю.

      Всех вас вспомню зимою – и хитрого Иегудила,

      Что «паленкой» торгует, и Варю,

      конечно же, вспомню.

      Нас в автобусе мало. Салона пуста половина.

      Девки две впереди то журналы листают, то книжки.

      Ах, Полина, Полина, разлюли золотая малина!

      И меня на рыбалке посещали дурные мыслишки.

      Девки вспомнили вдруг о каком-то Витальке,

      о Машке,

      Как вчера провожали их этим же утренним рейсом.

      До свиданья, село! Отчего же спиною мурашки

      У