Пояс Богородицы. Борис Гучков
школы помню, эти о вокале
Вороны глупой, стырившей сырок,
Сказал слова. Хоть водку все лакали,
Так голосить нельзя, помилуй Бог!
В меню – такая книжечка во злате —
Грибы мудрёно названы «жульен».
Им бы откушать нашей благодати
С домашнею сметаною! «Жульё!» —
Так и сказала. Слышал даже повар.
У той, что Саня гёрлой величал,
Видать, до спазм перехватило горло,
И нить бретельки поползла с плеча.
Нас почему-то, как героев павших,
Угрюмо провожали в гардероб.
В гостиницу не солоно хлебавши
Вернулись на перины мы сугроб.
Да, вспоминаю, там тарелки била
Любовница какого-то осла…» —
«А дальше, Варя, дальше-то что было?»
«А всё, что и бывает опосля!»
«Помню, что было холодно. Помню, были наги леса…»
Помню, что было холодно. Помню, были наги леса.
Ранней весной, на Сретенье, снег ещё не сошёл,
Случилось в селе событие,
достойное книги Гиннесса:
Срок отбыв наказания, Кузин пришёл Сашок.
«Только что из колонии!» – бабы в селе заахали. —
Ой, а худой-то, батеньки! Смирен на вид, а так…»
Брата его припомнили, как тому забабахали
За бандитизм и насилие, кажется, четвертак.
Кузин проведал родичей и наведался в чайную.
Выпил портвейна красного и, распахнувши дверь,
Молвил во всеуслышанье:
«Совесть, односельчане, моя
Чище стекла теперича, чище стекла теперь!»
Эх, до чего ж преступники на повороты резвые!
Спец по делам поваренным, пробуя острый нож,
Кузин этим же вечером курами не побрезговал —
Шеи свернул двум Вариным и Полининым тож.
Утром по следу снежному взяли его с подельником,
Тоже с башкой бедовою, хоть оторви и брось.
Новое дело Кузину завели с понедельника.
Следствия, как мне помнится, быстро крутилась ось.
Помню, по репродуктору что-то Эмиля Гилельса
Передавали. Славный он всё-таки пианист!
Бабы мудро заметили: «Надо бы в книгу Гиннесса
Случай сей оприходовать.
Кузин – большой артист!»
«До большака, что пролёг из Касимова в Туму…»
До большака, что пролёг из Касимова в Туму,
С Гиблиц, Гуся (он Железный,
не путать с Хрустальным!)
Бабы идут уловить хоть какую фортуну,
То есть продать кое-что. Притомились, устали.
Насобирали грибов, всего больше, конечно, лисичек.
Благо, от дома до леса совсем недалече.
Мелочь несут – упаковки хозяйственных спичек,
Вёдра черники, что зренье угасшее лечит.
Гриб, он в ходу и сухой, и солёный, и свежий.
И нарасхват, как всегда по сезону, черника.
Лишь на дары на лесные сегодня надежда.
Благо, лисичка совсем не бывает червива.
Засветло встали, шагали, не жалясь на грузы.
Пнями-колодами до крови