Гарнизон. Юрий Михайлович Хамкин
корреспондент черкнул в блокноте. Килимнюк повёл газетчика в ленкомнату, по пути обращая внимание на «твёрдый внутренний порядок» в помещении; гость согласно кивал, ему нравилось. В ленкомнате лейтенант Карташов поднял людей, представился, назвал тему занятий. Шли занятия по уставам. Корреспондент ходом занятий интересоваться не стал, спросил:
– А, извините, какое здесь подразделение? Это ваш взвод, да, товарищ лейтенант?
Карташов пояснил, что это «остатки личного состава роты, не задействованные на хозработах».
– Значит, тут представители всех взводов, – обрадовался корреспондент.
– Так точно!
И тут корреспондент невольно загнал Килимнюка в ловушку:
– Скажите, это хорошее подразделение?
Хвалить Иванова Килимнюк не собирался.
– Отличные солдаты! – вывернулся замполит. – Всё могут. Реально. В нашей части ни боевая, ни политическая подготовка никогда не хромали. Всё строго по плану.
Испытывая внезапное воодушевление, Килимнюк, бросив взгляд в окно, воскликнул:
– Кирпич!
– Ну…
– Вы понимаете – кирпич!
– Ну-ну…
– Берут рукой кирпич – р-ряз! И на две половинки!
– Что?!
– Кирпич!
(Бойцы во главе с лейтенантом разинули рты.)
– А… как, все? – моргал корреспондент.
– Ну, не все, конечно, – спохватился Килимнюк, – но есть, есть у нас такие.
– А… например, какие-то наставления, что-ли, есть? Можно ведь и руку… того, – гость вдруг тоже глянул в окно. – Ни-ни! Всё строго согласно инструкциям, наставлениям и технике безопасности. Реально. Бойцы сжимали губы, их глаза искрились. Газетчик начал задавать свои шаблонные вопросы про службу – дом -семью. Ответы звучали весело и звонко. Расстались, довольные друг другом.
Едва гости за порог, казарму сотряс громовой хохот: смеялись, хлопая друг друга, бойцы, смеялся, уткнувшись в стол, лейтенант, хохотал дежурный и, ничего не понимая, трелью заливался у тумбочки дневальный. Таким и застал родное подразделение капитан Иванов, заскочивший за полевой сумкой:
– В чём дело?
Карташов, прыская, доложил о посещении роты прессой. По ходу изложения лицо капитана каменело, в глазах плеснулась ненависть. Стало не до смеха. Иванов процедил сквозь зубы:
– Послал бы ты их… подальше. Ладно, продолжайте занятия.
Тем временем поход корреспондента по части продолжался. Проходили мимо поваленного дерева, печально взиравшего на белый свет огромным желтым глазом распила. Его пышная крона с увядающими листьями привлекла внимание гостя и он укоризненно заметил:
– Кругом голая степь, а вы такое дерево спилили. – Да кто его спилил! Боже упаси! – в момент отреагировал Килимнюк, – Само упало. От молнии. Молния кэ-эк шарахнет Какое ж тут дерево устоит! Планируем восстановить. Реально. Корреспондент удивлённо покосился на сопровождающего,