Гарнизон. Юрий Михайлович Хамкин
Отвратительно!»
… – Клянусь, я два часа без конспекта могу говорить о социалистическом соревновании…
… – А командир с замами как раз в сауне парился, там, знаете, у озерка. До Нового года буквально полчаса. Врываюсь: пиво пьют. Ору: «Солдат погиб!». Немая сцена, потом командир как завопит: «Оживить! Немедленно оживить!», слюной брызжит, ногами топает…
Бутылки с пивом опорожнялись и тут же заменялись новыми, офицеры с треском очищали воблу. Рогуля время от времени вскрикивал: «По чуть-чуть!» извлекал из-под стола водку и разливал всем «на два пальца». Карташов почувствовал, что и ему пора рассказать что-то весёлое.
– А я вчера пришёл в парадной форме в штаб части представиться, как положено. Командир ещё не подошёл, стою, жду. В сторонке два капитана, связисты, тоже в парадке. Тут подходит начльник штаба Орлов. (Офицеры сдвинулись: про «Орла» всегда интересно.) И к связистам: «Кто такие?» Ну, один руку к головному убору: «Капитан Мамочкин, прибыл для прохождения дальнейшей службы…» Орёл странно посмотрел и к другому. Тот тоже: «Товарищ подполковник, капитан Лапушкин…". Орёл аж пятнами пошёл и, чуть не плача: «Чёрт знает что! Присылают всяких мамочкиных, лапушкиных… а связи как не было, так и нет!». Махнул рукой и пошёл.
Карташов было хихикнул, но осёкся. Офицеры помрачнели.
– Вот так, – сказал комбат Медюшко, – не успели парни шагу ступить по части, а уже – мнение.
***
Командир 1-й роты, «направляющей роты полка», капитан Иванов с тремя офицерами трясся в кузове ГАЗ-66. Впереди пылил «уазик» командира полка – Черных вёз в поле «командиров и начальников штабов батальонов». Таких в части числилось десять человек, но явились четверо. Из них трое символически представляли означенные должности, натуральный комбат – майор Меркулов.
…После повторного развода Медюшко попросил Иванова: «Петрович, съезди, поприсутствуй. Сил моих больше нет слушать всякую безграмотную чушь, а тебе всё равно скоро в отпуск.»
Отпуск тут был, конечно, не при чём, но они понимали друг друга, и Иванов ответил: «Хорошо. Какая разница, где дурью маяться.» И вот 66-й. Общий трёп, но Иванову не до трёпа.
…Вчера он беседовал с прибывшим в роту лейтенантом. Лейтенант как лейтенант (как он сам семь лет назад): телячий восторг, святая наивность, отличная профессиональная подготовка. (Интересно, каким образом училищам всё ещё удается сохранить себя от распада. Что же будет, когда уйдут последние воспитатели и преподаватели-фронтовики?). Что же останется от лейтенанта, скажем, года через три? (Что осталось от него самого?). Восторг сменится апатией, наивность ожесточением, багаж знаний сведётся к десятку расхожих истин. И ждут лейтенанта три дороги: а)«вперёд и вверх» – «по трупам», как любит выражаться «лучший друг» Алексеев, б) «употребление спиртных напитков», в) «лямка», которую надо «тянуть» до пенсии. Кстати, последнее не так скучно, как кажется. Большинство приспособилось: на службу «ходят», дома «живут», кто собак прогуливает, как Меркулов, кто по чужим