Град огненный. Елена Ершова
криками и запахом крови, просыпается моя внутренняя тьма.
– Это подделка, – зло говорю я. – Если не верите, посмотрите хорошенько. Васпы так себя не ведут. Не вы ли, господин Морташ, говорили, что мы не умеем испытывать эмоции? – я повышаю голос, пытаясь перекричать все нарастающий гул. – А эти – они смеются! У них слишком новая форма! Слишком хорошее оружие! И слишком здоровые лица! Это наглая постановка! Васпы не убивают вот так, веселясь, без пыток и без…
Я втягиваю воздух и умолкаю, понимая, что сболтнул лишнее. Рев зала становится невыносимым. Мне хочется зажать уши ладонями, чтобы не слышать его. Хочется не чувствовать этих колких взглядом, не видеть искаженного злорадством лица Морташа. И моя внутренняя тьма, наконец, с силой ударяет в грудную клетку, словно хочет вскрыть меня изнутри. Я с силой сжимаю пальцы вокруг стойки, и пластик ломается. Его осколки осыпаются вниз, из вывернутого микрофона торчат голые провода. Треск помех вклинивается в общий возрастающий гул возмущенной публики.
– Слышали? – Морташ обводит всех торжествующим взглядом. – Какие глубокие познания у господина Вереска в науке убийства и пыток!
– Убийца! – слышится возглас из зала.
– Убийца! – подхватывают на другом конце.
Что-то со свистом рассекает воздух и с глухим стуком падает под ноги – женская расческа с довольно увесистой ручкой. Я поворачиваюсь к залу, пытаясь хоть что-то разглядеть в этой гудящей, шевелящейся тьме, скрытой за светом софитов. И кажется – от самых краев поднимается черная волна. Не люди – аморфная масса.
– Господа и дамы! Попрошу вас успокоиться! – кричит ведущий, но его никто не слышит. Воздух наполняется улюлюканьем и свистом. Краем глаза замечаю, как с дивана поднимаются Торий и Хлоя – профессор приобнимает ее за плечи, словно заслоняет от надвигающейся бури. Из-за кулис выскакивает охрана и уводит Морташа.
– Выключите камеры! Остановите эфир! – продолжает надрываться ведущий.
Это похуже, чем первое задание. Даже если бы за моей спиной стоял сержант Харт, и ему бы досталось от разъяренной толпы. Иногда бегство – наиболее логичный выход.
* * *
Я надеюсь выйти на улицу раньше, чем туда хлынет разъяренная толпа, но в коридоре наталкиваюсь на Тория и Хлою. Профессор хватает меня за рукав.
– Ян, прости, – говорит он. – Никто не думал, что получится так…
– А стоило бы, – рычу в ответ.
– Не сердитесь! – примирительно произносит Хлоя. – Я, правда, вами горжусь! Вы оба отлично держались! – она бледна и растрепана, и улыбается мне – измученно, но упрямо. И это раздражает меня.
– Особенно, когда включили эту подделку! – смеется Торий, не замечая моего замешательства, и хлопает Хлою по плечу. – Что была за битва, а?
– Не только, – она хмыкает. – Во время телемоста с дедушкой тоже…
– Телемоста с кем? – я останавливаюсь и поворачиваюсь к Хлое лицом. Она вздрагивает и рефлекторно отступает. Синие глаза распахиваются, в них дрожат темные расширенные зрачки.
– Профессор