В стране «Тысячи и одной ночи». Тахир Шах
со мной. Он спросил: скучаю ли я по Англии?
– Как вы узнали, что я из Англии?
– Для марокканца вы выглядите слишком бледным, а для француза – слишком спокойным, – сказал он.
Парикмахер прошелся бритвой по щекам незнакомца раз, другой и смочил одеколоном домашнего производства с ароматом вишневого цвета. Незнакомец вложил в руку парикмахера монету и, повернувшись к выходу, сказал мне:
– Буду ждать вас в кофейне напротив.
Я прожил в Касабланке уже три года, но местные обычаи все еще повергали меня в недоумение. И вот я раздумывал: принять ли приглашение совершенно незнакомого человека или нет? Однако любопытство пересилило. Я взял Тимура на руки и перешел на другую сторону улицы – туда, где сидел незнакомец, попивая кофе с молоком. Его звали Абдельмалик. Каждый из нас рассказал немного о себе: жены, дети, увлечения, работа… Выяснилось, что Абдельмалик – страстный любитель арабских скакунов, всю жизнь мечтает о таком коне. В этом мы оказались родственными душами.
Мы болтали о лошадях, о жизни… прошло около часа. Наконец Абдельмалик глянул на часы.
– Ну что ж, будем друзьями, – заключил он, прощаясь.
Вот так этот чисто выбритый, с изысканными манерами марокканец стремительно ворвался в мою жизнь. Он считал своим долгом помогать мне в любых затруднениях и не уставал повторять: я могу попросить его о чем угодно. Он – мой друг, помочь мне – его святой долг. Поначалу такая настойчивость казалась мне странной, ведь можно дружить просто так, не связывая себя обязательствами.
Каждые три-четыре дня мы встречались на террасе кофейни «Лугано» возле старой кольцевой дороги вокруг Касабланки и всегда садились за один и тот же столик. Да и остальные завсегдатаи сидели за своими привычными столиками.
Едва знакомый мне Абдельмалик взял надо мной шефство. Когда мне понадобилась юридическая помощь, он разыскал опытного юриста; когда у меня сломались наручные часы, он отдал их в починку хорошему мастеру; когда мне срочно понадобился вид на жительство, всю возню с бумагами он взял на себя. Абдельмалик никогда не просил за свои услуги денег, настаивая на том, что наша дружба с лихвой окупает любые траты.
Время шло, наступила осень. Я все сильнее беспокоился, подозревая, что расплата грядет, и Абдельмалик на мне еще заработает.
Детские годы Рашана провела в Индии, и каждый вечер перед сном няня рассказывала ей очередную историю из «Махабхараты», «Рамаяны» или «Панчатантры» – индийских эпических поэм. Масштабность их поражает воображение.
Как-то в начале октября ранним вечером Рашана слушала мои громкие излияния о том, что, мол, притчи составляют целое наследие, что я за него в ответе и мой долг – соблюсти преемственность. Она зажгла свечу и уселась на диван рядом со мной.
– Так, значит, у тебя не получается? – спросил она.
– Что не получается?
– Ты не понимаешь, как все это происходит, да?
– Что?
– Традиция передачи знаний через