Странствия по двум мирам. Хуан Тафур
Филипепи, а прозвище Боттичелли он получил за свою знаменитую фигуру, напоминающую бочонок. – Пьерофранческо издал короткий смешок. – Что же касается вашего возвращения, то вы конечно же вернетесь вовремя. Вами движет благородная цель, а потому вам в ваших странствиях будет благоприятствовать Зефир и все прочие ветры, какие вам только будут надобны. Когда вы вернетесь, то сразу же приедете в Кастелло и поживете там у меня до самой свадьбы, на которой станете почетным гостем. Вы женаты, дон Педро?
– Мне кажется, мы злоупотребляем любезностью нашего гостя. – Фичино откашлялся. – Скоро полночь, а завтра ему предстоит знакомство с нашей дорогой Флоренцией.
– Вам тоже не мешало бы отдохнуть, если вы хотите быть свежим и бодрым на маскараде, – сказал Веспуччи, обращаясь к Пьерофранческо, и завязал тесемки бархатного мешочка. – Я отвезу вас в старый дом на Перетольской дороге.
Юный Медичи приподнял брови, смахнул невидимую пылинку со своего плаща и принялся рассказывать Тафуру о подготовке к свадьбе. Не ограничившись картиной Боттичелли, он распорядился выстроить грот из камня в садах Кастелло, чтобы его невеста вспоминала лигурийские кручи. На свадьбе будут музыканты из Прованса и кондитеры из Неаполя; кроме того, из Альп будет доставлен настоящий бурый медведь, чтобы генуэзским патрициям было на кого поохотиться. Приедут Аппиани, Каттанео, Ломеллини, разумеется, Дориа и их родственники Колонна из дома Сальваго, колыбели лучших мореплавателей Средиземноморья. Тафур только успевал кивать при каждом славном имени. И улыбнулся в душе, вновь услышав имя суженой Пьерофранческо. Семирамида, а не Симонетта.
Под конец Пьерофранческо взял в руки бархатный мешочек и вручил его Тафуру. Веспуччи, воспользовавшись моментом, начал прощаться. Дойдя до дверей, юный Медичи обернулся:
– Помните, дон Педро! Мое счастье в ваших руках!
Дверь захлопнулась, а Тафур все продолжал стоять. Фичино расстелил на столе карту, на которой суша была выкрашена в розоватый цвет, а реки и моря – в серебристый, и стал показывать Тафуру его сухопутный маршрут. Пигмент циркона он найдет в самом Мармарисе, а если не повезет, то в Анталье, это еще два дня пути в направлении Трапезунда. Возможно, ему придется дойти и до Коньи, но это не важно: Конья все равно лежит на пути к монастырю, где находится трактат. Ни при каких обстоятельствах он не должен отклоняться от цели.
Когда они наконец поднялись из-за стола, издали донесся звон колоколов собора. Фичино позвонил в колокольчик и приказал пажу проводить гостя до постоялого двора. Тафур последовал за заспанным мальчуганом по галерее, потом спустился вниз по лестнице, но на последней ступеньке задержался, давая своему провожатому уйти вперед. В центре внутреннего дворика, рядом с фонтаном, виднелась фигура, с ног до головы закутанная в плащ. Заслышав его шаги, она обернулась, и порыв ветра всколыхнул аквамариновую вуаль.
– Ты уже должен идти?
Девушка играла с веткой жасмина, срывая с нее нераспустившиеся бутоны. Они стояли рядом