Одолжение себе. Мила Маравская
валила с ног, а нервное напряжение сегодняшнего «дивного вечера» давало о себе знать легкой дрожью в руках. Последние душевные силы стремительно покидали ее, а измотанное недельной суетой тело каждой его клеточкой желало скорейшего расслабления и отдыха.
Дверь, наконец-то, открылась. Полоса наружного света упала на пол и стену прихожей. Она с облегчением перешагнула через порог и закрыла за собой дверь. В полной темноте она повернула внутренний замок правой рукой, в то время как левая уже сбросила сумку с плеча и потянулась к выключателю.
– Не нужно включать свет! – неожиданно раздался из комнаты негромкий, но очень знакомый женский голос.
– Мама?! – невольно вздрогнув, спросила она темноту. – Что ты здесь делаешь?! – она не столько удивилась, сколько почувствовала легкую досаду и раздражение, которые были вполне оправданными, так как общаться с кем бы то ни было у нее не было сейчас ни малейшего желания. А уж тем более с мамой!
Послышался тихий бархатистый смех:
– Ну, нет… Я – не мама! Или … уж точно не твоя!
Сейчас она уже и сама поняла это. Неприятный холодок скользнул где-то в районе затылка и торопливо побежал по спине. Смесь недоумения и тревоги окатила ее холодноватой волной. В висках опять застучало, а непослушная рука как парализованная застыла где-то на полпути к выключателю. Следующий вопрос, который автоматически сорвался с губ, был вполне логичным для данной ситуации:
– Тогда кто? – в ее интонации не было, пожалуй, ничего, кроме усталости и раздражения. – И что здесь делаете?!
Голос, явно смягченный улыбкой на губах, ответил ей с еще более знакомой интонацией:
– Рада буду тебе ответить на все вопросы! Проходи в комнату!
«Где-то здесь за шкафом у меня стоит бейсбольная бита – подарок старого друга «отбиваться от поклонников», – быстро подумала она, но произнесла:
– Видимо, нужно включить свет и тогда все само собой разъяснится! – и снова попыталась нащупать выключатель.
– Мысль, конечно, хорошая, но делать этого не нужно! Правда! – прозвучал все тот же голос из темноты, и его такая знакомая интонация, как ей показалось, была не менее дружеской и миролюбивой. – Не волнуйся, пожалуйста, иди сюда, присядь в кресло. Надо поговорить! – доброжелательно и в то же время требовательно произнес этот знакомый голос.
– По-го-во-рить?! – возмущенно выдавила она с нажимом и, повысив голос. – Да, поговорить – это то, что мне нужно сейчас больше всего! – с явным сарказмом заметила она, пытаясь, все же, определить принадлежность голоса и место нахождения выключателя на стене.
Этот в целом весьма приятный женский голос определенно не принадлежал ни одной из ее подруг или знакомых, в этом она была совершенно уверена. «Тогда, кто это?!» – спрашивала она себя и не находила ответа.
В следующей волне накативших на нее эмоций доминировал, скорее, праведный гнев: «Кто же эта особа, явившаяся без приглашения, проникшая в ее дом неизвестно каким способом,