Параметры поиска. Исаак Ландауэр
в виду лишь проблематика личных взаимоотношений с противоположным полом, вскоре занял лидирующую позицию в иерархии эмоций, страстей и переживаний. Ему, впрочем, претило называться бабником, да, может быть, он им и вправду не был – просто массу свободных минут, часов и лет требовалось на что-то расходовать или хотя бы куда-то девать, а равнодушие к наркотиками и весьма слабое пристрастие к алкоголю не оставляли иного выбора. Без сомнения, всегда имелся выход из ситуации куда более изощрённый, вроде альпинизма или дайвинга, но покорение чего-либо ради одного лишь чувства удовлетворения казалось ему чересчур обременительным и, главное, лишённым смысла. Удовольствие стало его богом, а наслаждение – религией, что, хотя и с некоторыми оговорками, но вполне укладывалось во многие философские доктрины древнего мира. Всё, чем болело человечество в новой эре, то есть череда бесноватых архаичных стремлений к переустройству мира, критически воспринималось им с позиции образованного материалиста: затянувшаяся блажь и не более. Он зубы-то еле чистил дважды в день, а пять раз делать намаз почитал чрезмерным вниманием к любой персоне, не исключая и Создателя, факт существования которого, к тому же, не неоспорим. По счастливой случайности Николай при всём этом багаже не страдал самовлюблённостью, хотя и почитал себя стоящим несколько выше остальных на эволюционной лестнице. Он любил скорее привычки, развившиеся у него за период многолетнего безделья, этот своеобразный налёт изысканной лени, свойственный всем умеющим жить состоятельным людям: размеренность, неприятие суеты, умение отвертеться от всякого лишнего движения. Подобно любому чрезмерно уверенному в себе коптителю неба, он полагал, что окружающие не замечают его потребительского отношения к миру, а сужающийся год от года круг знакомых и друзей относил на счёт преждевременного старения последних.
Время работало против него, положительные, в числе прочего обеспечившие ему умеренное процветание, свойства натуры, будучи невостребованными, постепенно отмирали, а самомнение, вера в собственную непогрешимость вкупе с лёгким презрением к «офисному планктону» медленно, но верно цементировали личность далеко не привлекательную. Молодой бизнесмен уже позабыл, что стремительному взлёту обязан был не одной только несгибаемости характера, но и весьма удачной конъюнктуре, сложившейся тогда в государстве, когда всякий мало-мальски качественный продукт или услуга в напичканной сырьевой валютой стране быстро превращался в золотое дно, из которого оставалось лишь без устали черпать, не забывая только вовремя делиться. Да и в самом деле, шутка ли – за несколько лет почти в буквальном смысле не ударить палец о палец ни разу, не знать ни графика, ни обязательств, ни усталости, а единственной проблемой справедливо почитать трудности сна: перманентно расслабленному организму отдых такого рода, видимо, почти уже перестал требоваться, так что нередко приходилось долго ворочаться,