Далекое-далекое лето. Татьяна Янковская
в рейтузы. Готово! Что же теперь делать? Наверно, он уже никогда не придет…
– Здравствуй! – входит Саша, как ни в чем не бывало. – Почему ты молчишь? В чем дело?
– В чем дело?! Разве ничего не случилось?
– А что случилось?
– Ты не ночевал дома! Я всю ночь не спала!
– Но ты же знала, что я пошел на встречу.
– Но ты же не говорил, что будешь там ночевать!
– Мороз жуткий, и мы решили остаться.
– Но можно же было позвонить!
– У них телефон не работает.
– Почему же ты не вышел позвонить из автомата?
– Не хотелось в такой холод выходить.
– Игорь же вышел, позвонил своей маме! Ты бы хоть его попросил мне позвонить.
– Прости, я не подумал.
– А раз не подумал, должен был приехать первым же трамваем! Где ты был до сих пор?
– Но ты же знаешь, по субботам я всегда с утра иду по книжным магазинам. Я приехал в девять на Литейный и…
– Пошел по книжным?! И не позвонил, не зашел домой?
Она окаменела. Да человек ли это перед ней? Медленно подняла черные рейтузы перед собой. Хорошо получилось. Саша подошел, забрал у нее рейтузы. «Кисюша!» Дальше был сумбур. Было только ясно, что он любит ее, а она его. Несмотря ни на что. Нет никого ближе.
Простила ли она его тогда? Если б не простила, не было бы сейчас этого происшествия в Швейцарии, этой паники и этого хладнокровия. Простит ли теперь? Прошлое отвечает на новые вопросы. Простив однажды, так и будешь прощать. То невероятное, что произошло, будет повторяться, потому что для человека, живущего с ней, это не только вероятно, но и характерно. Привычки можно изменить, если постараться, но натура человеческая не меняется. Время от времени она будет брать верх над привычками, проявляясь в таких вот поступках, и никуда от этого не деться. Почему прощают тех, кто не просит прощения? А тех, кто просит, не прощают…
Что же делать? Она почти уверена, что с Сашей ничего не случилось – он хороший лыжник, рисковать по-глупому не будет, и вообще он везунчик. Просто проявляется, как всегда, его натура. Позвонить в Питер Вике, пожаловаться? Ксения знает, что скажет Вика: «Ну, Ксенька, ты уж определись с ним, в конце-то концов, – или брось, или донашивай. Другим он не станет. Выбирай!» Главное в муже – надежность, считает Вика. Первый муж у нее был так себе, а второй, она говорит, надежный.
В девятом часу Ксения все-таки идет на ужин. Китайское фондю лучше есть вдвоем. Она набирает на тарелку кусочки мелко нарезанной сырой рыбы, мяса, овощей. За столиком, накалывая на длинную вилку, окунает их в изящную кастрюльку с горячей водой, под которой горит спиртовка. Ей приносят начатую вчера бутылку вина. Но еда не идет в горло. Она возвращается в номер, решив, что в девять попросит Инге позвонить в кризисный центр и посоветоваться, что делать. Может быть, стоит все же вызвать вертолет. В девять раздается звонок. Ну конечно, это Сашка звонит из Червинии! Он в гостинице, ему принесли еду в номер, пожалели, потому что ему не во что переодеться и переобуться.
– Что же ты не звонил до сих пор?! Мы уже собирались вертолет