Вороньи игры. Саша Канес
отец, подмигнув жене и дочери, процитировал слова одного из своих коллег:
– Как вы думаете, про кого это сказано: «Если бы не природная осмотрительность и осторожность, его смелость можно было бы сравнить только с бесстрашием барса!» – При этих словах отец подмигнул своему гостю.
После короткой паузы Ханан произнесла уже низким грудным голосом:
– Какой-то лизоблюд просто побоялся сравнить своего начальника с трусливым шакалом! Но побоялся… хотя и очень хотел!
«Свин» оказался слишком хитер, чтобы изображать обиду. Но при этом не в его правилах было что либо забывать и уж тем более прощать. Он отомстил всей семье: спустя короткое время отца Ханан отправили в такую «горячую точку», откуда он уже не вернулся.
К тому моменту дочь уже была замужем за Бассамом Зуаби, но спала с Тауфиком, то есть с доктором Магриби. Она демонстративно наплевала на строгие мусульманские традиции и не жила дома. С таким любовником она могла себе позволить даже это. В постели нестарый еще Тауфик был намного полезнее, чем ни на что не годный Бассам Зуаби. Муж, пока она его не бросила, раза два в неделю безуспешно пытался вмять свой обрезанный отросток, затерявшийся в жировых складках, в ее равнодушное лоно.
Бассам знал, что Ханан начала работать на знакомого ему доктора Магриби, но о связи Ханан с шефом по тупости своей не догадывался. Поэтому он упорно надоедал Тауфику, призывая посодействовать возвращению беглой жены и в примерном ее наказании. Он ныл, вспоминая о том, как немало заплатил за нее покойному теперь отцу Ханан, в дни перестройки тайно вернувшемуся в лоно ислама. Дорого обошлось Бассаму и согласие на второй брак, требовавшееся от первой жены – малограмотной толстой тетки, обвешанной с ног до головы золотом. Бассам Зуаби никогда бы не прекратил нудить и жаловаться всем вокруг, но однажды совершенно случайно упал с лесов четвертого этажа, который сооружал над крышей собственного дома.
Старший сын от первого брака, Мухаммед Али, готовился обзавестись семьей, и, по давней традиции, отец должен был надстроить для него еще один этаж над собственным жилищем. Инспектируя рабочих, супруг Ханан зацепился брючиной за арматурный прут и, неловко повернувшись, свалился вниз прямо на заготовленные бетонные блоки. Такую картину гибели господина Зуаба, во всяком случае, нарисовали допрошенные полицией строители. Никто не интересовался, насколько случайной была эта смерть.
Вообще-то в жизни Ханан мало что было случайным. После смерти мужа Ханан Зуаби наследовала немало денег и обрела свободу. Связь с Тауфиком как-то сама собой прекратилась, зато сотрудничество укрепилось.
Доктор Магриби был бы совершенно доволен своей лучшей сотрудницей, если бы эта куса[1] не имела привычки опаздывать! «Не Зуаби – Зуби[2] твоя фамилия!» – ругался про себя шейх.
Он еще раз посмотрел на часы. До последнего времени
Неприличное слово женского рода (
Неприличное слово мужского рода (