Цена соли. Патриция Хайсмит
она произнесла не терпящим возражений тоном:
– О, мне всё равно, как вы играете. Просто сыграйте что-нибудь.
Она стала играть Скарлатти, то, что когда-то выучила в Доме. Кэрол сидела в кресле с другой стороны комнаты и слушала, расслабленно и неподвижно, даже не прикасаясь к виски с водой во вновь наполненном бокале. Терез играла сонату до мажор, небыструю и довольно простую, полную ломаных октав, но музыка вдруг показалась ей безжизненной, а потом, в части с трелями, претенциозной, и Терез остановилась. Внезапно всего этого оказалось через край – её руки на клавиатуре, которой, она знала, касались руки Кэрол; Кэрол, наблюдающая за ней из-под полуприкрытых век; весь дом Кэрол вокруг неё и музыка, заставившая её забыть себя, сделавшая её беззащитной. С судорожным вздохом она уронила руки на колени.
– Устали? – спокойно спросила Кэрол.
Терез показалось, что она имеет в виду не данный момент, а вообще.
– Да.
Кэрол подошла сзади и положила руки ей на плечи. Терез мысленно, в памяти, увидела её руки – гибкие и сильные, с проступающими тонкими сухожилиями, сжимающие её плечи. Целую вечность, кажется, они двигались к её шее и под подбородок, вечность смятения настолько сильного, что оно стёрло блаженство в миг, когда Кэрол запрокинула ей голову и легонько поцеловала в кромку волос. Терез совсем не почувствовала поцелуя.
– Пойдём со мной, – сказала Кэрол.
Терез снова пошла с ней наверх. Она одолевала ступеньки с усилием, держась за перила, и это неожиданно напомнило ей о миссис Робичек.
– Думаю, тебе не помешает вздремнуть, – сказала Кэрол, откидывая хлопковое покрывало с цветочным узором и одеяло под ним.
– Спасибо, я вообще-то не…
– Скидывай туфли, – сказала Кэрол мягким, но располагающим к послушанию тоном.
Терез посмотрела на кровать. Она почти не спала прошлой ночью.
– Вряд ли я усну, но если усну…
– Я разбужу тебя через полчаса.
Кэрол укрыла её одеялом, когда она легла. Кэрол присела на краешек кровати.
– Сколько тебе лет, Терез?
Терез подняла на неё глаза, сейчас не в силах стерпеть её взгляд и тем не менее терпя его, и ей было всё равно, умрёт ли она в этот самый миг, задушит ли Кэрол её, бессильно распростёртую и незащищённую в её постели, незваную гостью.
– Девятнадцать. – Это прозвучало такой большой цифрой. Больше, чем девяносто один.
Кэрол нахмурила брови, но при этом чуть улыбнулась.
Она, судя по всему, задумалась о чём-то так глубоко, что мысль повисла в воздухе между ними, хоть дотронься. Затем она просунула руки под плечи Терез и склонилась к её шее, и Терез почувствовала, как напряжение уходит из тела Кэрол со вздохом, и шее стало жарко, и повеяло духами от её волос.
– Ты ребёнок, – сказала Кэрол, как будто с укором. Она подняла голову. – Чего бы тебе хотелось?
Терез вспомнила, о чём она думала в ресторане, и от стыда стиснула зубы.
– Чего бы тебе хотелось? – повторила Кэрол.
– Ничего, спасибо.
Кэрол встала, прошла к туалетному