Завещание. Нина Вяха
домой.
Лаури накупил вина, сыра, мармелада и выбрал самый лучший сорт маринованных вишен, и теперь предвкушал, как будет расхаживать по пустой квартире в одних трусах и мягком шелковом халате Анни, слушать музыку и наслаждаться одиночеством.
Он собирался быть свободным всю неделю и не видеться ни с одной живой душой, чтобы потом, с началом нового года, снова взойти на паром. Но первый же день отдыха не оправдал его ожиданий: в районе обеда неожиданно раздался звонок в дверь. Не собираясь ни перед кем извиняться за свой вид, Лаури открыл, одетый в одни лишь трусы и халат сестры, и удивился, увидев стоящего на лестничной площадке Алекса.
– А Анни нет дома, – сказал Лаури и поджал губы – он выучился этой манере у одного своего старшего приятеля и находил ее весьма элегантной, даже решил включить ее в процесс работы над собственным обновлением.
– Да, я знаю, но я подумал, что…
Из внутреннего кармана пальто Алекс выудил бутылку вина. Его глаза блестели.
– Я тут подумал…
Алекс улыбнулся, и Лаури, которому прежде никогда не было дела до этой улыбки, внезапно почувствовал, как покраснели щеки, когда он нечаянно оказался в ее лучах.
– Заходи, раз ты знаешь волшебный пароль, – пригласил Лаури и рассмеялся притворным смехом, который тоже должен был стать частью его нового облика, лихорадочно пытаясь при этом понять, что же здесь делает Алекс.
Алекс и Лаури были знакомы, частенько выбирались куда-нибудь в город, но никогда вдвоем, а всегда только с Анни и ее приятелями по работе. Алекс работал в «Золотом мире» в старой части города, и они могли свободно разговаривать о чем угодно, получая даже некоторую долю удовольствия от такого общения.
– Ты, наверное, хочешь спросить, что я здесь делаю, – начал Алекс, когда они сели на диван и налили себе по первому бокалу «Кьянти». – Я бы тоже хотел это знать. Я вот тут подумал…
Он снова сделал паузу.
– Ты знаешь, что мы ждем ребенка?
Лаури кивнул.
– И что ты об этом думаешь? А впрочем, ладно, не отвечай. Но вот кто действительно должен ответить или, по крайней мере, высказать свое мнение, так это твоя сестра. Анни.
Только сейчас Лаури заметил, что у Алекса заплетается язык. Должно быть, он заявился к нему уже подвыпившим. Его темные волосы в беспорядке свешивались на лоб, а взгляд блуждал где-то очень далеко. Лаури промолчал.
– Она сама ничего не говорит. Молчит, словно в рот воды набрала. Я не знаю, чего она хочет. И потом она курит. Беременная и курит! Она хоть понимает, чем это грозит?
Он отпил большой глоток и прикурил новую сигарету от старой. Лаури смотрел на руки Алекса, они были ухоженными, с длинными гладкими пальцами. Руки, которые никогда не держали лопаты и не принимали роды у коров. Красивые руки.
– Она все знает, – сказал Лаури. – Просто моя сестра не слишком хорошо умеет выражать чувства.
– Но она хоть понимает, что я тоже в этом замешан? Что я отец!
И