Гаухаршад. Ольга Иванова
этих мест. Замкнутая монастырская жизнь не давала такой возможности, но объясниться с любым жителем Крыма в монастыре могли все, начиная от пастыря и кончая служкой.
– Нам неизвестны пути, уготованные Всевышним, – отвечал мангыт. – Может так статься, что я посещаю вас в последний раз.
Густая седая бровь настоятеля поползла вверх:
– А как же Геворг?
– Сегодня я заберу сына. – Турыиш отстегнул от пояса кошель с монетами. – Возьмите для вашего монастыря с благодарностью за то, что столько лет растили Геворга и хранили мою тайну.
Настоятель, приняв подношение, в задумчивости взглянул на кочевника.
– В жилах этого юноши течёт кровь нашего народа, – произнёс монах, – но он ваш сын, и я не смею возражать. Как решит Геворг, пусть так и будет.
А высокий черноглазый юноша уже бежал из распахнутых дверей навстречу Турыишу:
– Отец! Как я долго вас ждал! Вы приехали за мной?
Глава 6
В это солнечное утро базары Солхата были особенно многолюдны. Однако седобородые старики, которые восседали на выцветших циновках у каменных заборов своих жилищ, со вздохом сетовали:
– Какие были раньше времена! Нынешний базар сравним со скудным ручейком.
– Да, уважаемый Сабитулла-ага, – кивал головой, увенчанной белой чалмой, сухощавый собеседник. – Таких богатейших купцов и караванов в двести, а то и триста верблюдов разве увидишь ныне в Солхате? Э-хе-хе, прошли те времена, оскудел базар!
Старики качали головами, поглядывали подслеповатыми глазами на спешащих по улицам горожан; мелких торговцев с корзинами на плечах; земледельцев, погоняющих своих ослов; босоногих водоносов с полными бурдюками:
– Вода! Кому воды?!
Юзбаши Турыиш вышел на самый большой базар бывшей крымской столицы со своим единственным сыном, который родился и вырос при армянском монастыре. Геворг пробирался по улицам вслед за ним, юноша казался ошеломлённым и раздавленным непривычной для него сутолокой. Никогда ещё ему не приходилось бывать в таком большом поселении, и он не видел столь величественных зданий и такого огромного количества людей. Только понаслышке юноша знал, что неподалёку от монастыря находится крупный город, теперь он видел его воочию, и увиденное восхищало и подавляло Геворга.
Базар раскинулся на площади перед мечетью, построенной ещё во времена хана Узбека. Здание мечети представляло собой базилику, обращённую к югу, с тремя парами столбов, соединённых арками. К зданию примыкало медресе. Геворг замедлил шаг перед украшенным богатой резьбой порталом мусульманской школы. Каменный орнамент, словно нескончаемая песня, вился вверх переплетающимися спиралями с прихотливо изогнутыми завитками. Растительные побеги сплетались меж собой, окружённые пышной листвой пальметки[16]. Узоры напомнили Геворгу украшения армянского монастыря, юноша провёл рукой по резьбе и улыбнулся своим воспоминаниям.
Его
Пальметка – распространённый в каменной резьбе орнаментальный мотив, изображавший стилизованный веерообразный лист пальмы.