.
на желании заговорить с военачальником, она только ждала, когда валиде закончит беседу. Но мать, обсудив все вопросы, отослала начальника охраны из кабинета.
Нурсолтан подсела к низкому столику и приказала служанке подать напитки и сладости.
– Я всё время думаю о твоей поездке, – осторожно начала разговор крымская госпожа. – Стоит ли тебе уезжать в Казань, дочь моя? Не пожелаешь ли ты передумать?
Гаухаршад с иронией приподняла изогнутую бровь:
– Вы желаете, чтобы я вечно сидела у вашего подола?
Нурсолтан опустила голову, как же трудно было подыскать нужные слова в беседе с дочерью. Ей, имеющей блистательные качества дипломата и государственного деятеля, нелегко было объясниться с собственной дочерью.
– Гаухаршад, девочка моя, тебе скоро исполнится шестнадцать лет. Это… это возраст, когда девушке уже пора выйти замуж. Стоит ли уезжать в Казань? Наш повелитель, хан Менгли, обещал подобрать тебе достойного мужа здесь, в Крымском ханстве.
Слабая надежда затеплилась в сердце девушки, она робко взглянула в лицо матери:
– И кого он мне подобрал, ведь вы уже знаете?
Ободрённая реакцией дочери, Нурсолтан поспешно кивнула головой:
– Это старший сын ширинского бея – мурза Тук-Мухаммад. Он…
Гаухаршад резко рассмеялась, не дослушав матери, она оттолкнула от себя чашечку с шербетом. Смехом своим ханбика пыталась скрыть разочарование, растоптанную искорку надежды. Они никогда не предложат ей в мужья калга-солтана, ведь весь этот мир считает их родственниками, и только потому, что когда-то его отец и её мать соединились в браке. Только Гаухаршад знает, что никогда не увидит в Мухаммаде брата, он вечно будет её возлюбленным. И она могла бы стать женой крымского солтана, только Нурсолтан этого не позволит. Валиде не захочет лишиться молодого и красивого поклонника!
– Хорошую же судьбу вы мне уготовили, сидеть в гареме Тук-Мухаммада, дожидаясь, пока старый бей отправится в сады Аллаха, а мой супруг станет главой рода! – язвительно произнесла Гаухаршад.
– О чём ты говоришь?! – в ужасе от слов дочери вскричала валиде.
– Говорю то, что думаю! Я не желаю оставаться в Крыму из-за сомнительной перспективы когда-нибудь стать женой крымского беклярибека! – Она покраснела и, подскочив с дивана, заговорила зло и резко, крепко сжимая кулаки. – Желаю уехать в Казань и уеду туда!
Казалось, ещё мгновение, и Гаухаршад примется крушить всё вокруг. Последняя надежда Нурсолтан оставить дочь около себя и хоть как-то примириться с ней рушилась на глазах. В страхе, что с дочерью может опять случиться нервный припадок, которому ханбика была подвержена последние месяцы, Нурсолтан попыталась успокоить девушку:
– Я не настаиваю, Гаухаршад, если желаешь уехать в Казань, ты отправишься туда. Присядь же, допей шербет, тебе сейчас принесут другую чашечку.
– Я выпью шербет в своих покоях, вы испортили мне аппетит,