Город на холме. Рина Гонсалес Гальего
Ему просто нравилось мне подражать.
– Вы извините мою сестру. Она отличает людей по запаху, потому что плохо видит.
– Ничего страшного. Меня зовут Малка. Риша, ты можешь точно сказать, чем пахнет?
– Парком весной. Цветами.
Цветами. Парком весной. Почему у меня всего этого не было? Кому было нужно украсть у меня целый мир и сделать все, чтобы я никогда о нем не узнал?
Малка сидела на полу перед Ришей, а та водила по ее лицу пальцами.
Я провожал Малку до автобусной остановки. Когда мы вышли из-под арки на улицу, она вздохнула с видимым облегчением. Потом повернулась ко мне:
– Я все-таки удивляюсь. Как они вас терпят? Почему вас до сих пор не выгнали?
– Боятся, – пожал я плечами. – Они же смелые, только когда надо туристок шугать и на паломников плеваться. А я здесь вырос, про меня все известно. Они знают, что, даже если вдесятером на меня навалятся, двоих-троих я точно покалечу. Быть в числе этих двоих-троих никому не хочется. Вот и вся математика.
– У вас были конфликты после возвращения из армии? Я имею в виду с применением физической силы.
– Приходилось.
– Теперь я поняла. Они на вас досье собирают. В следующий раз, когда вы разобьете кому-нибудь нос, они сдадут вас в полицию с кучей свидетельств о том, что вы человек неуравновешенный, склонный к насилию. Они хотят убрать вас отсюда всерьез и надолго и сделать это чужими руками.
Да, есть над чем подумать. Кто же в моем окружении имеет достаточно мозгов, чтобы сплести такую интригу. Скорее всего, это рав Розенцвейг, заместитель директора йешивы[22], где я учился. Интриган, каких поискать, но совсем не дурак. Когда он проходил мимо меня на улице, он не ругался и не плевался, но взгляд его становился напряженным, я чувствовал себя так, как будто меня просвечивают рентгеном. Ждет, чтобы я сорвался. Теперь не дождется.
– Шрага, вы меня слушаете?
Такой мелодичный голосок – и такие строгие интонации. Смешно даже.
– Вам будут звонить из разных мест. Если звонят от меня, значит, предложат конкретную помощь. Всех, кто не может вам помочь, я буду безжалостно отсеивать.
Мы дошли до остановки.
– Не поддавайтесь на провокации. Вы уже столько сделали для вашего брата и вашей сестры. Вот моя карточка. Тут все телефоны. Звоните в любое время, с любыми вопросами.
Я не мог произнести ни слова. Видя, что я стою как столб, она уверенно взяла мою руку и вложила в нее карточку. Подъехал автобус. Она улыбнулась мне на прощание и исчезла за затемненными стеклами. Я остался стоять. Автобус уехал, а я все смотрел, как асфальт из серого становится черным под накрапывающим дождем. Надо идти, дети там одни. У меня кружилась голова, мне казалось, что карточка с телефонами светится в темном кармане, мерцает оттуда разноцветными искрами.
Мы сели втроем на кухне чистить картошку. К тому времени Моше-Довид уже закончил рассказ про Элишеву с крапивой и затянул новую историю. Риша слушала и при этом чистила картошку быстрее и аккуратнее,
Высшее религиозное учебное заведение, предназначенное для изучения Устного Закона, главным образом Талмуда.