Гобелен с пастушкой Катей. Книга 3. Критский бык. Наталия Новохатская
малосольных огурцов в ближайшее время. Я согласилась принять её с огурцами через три дня. Далее в первую удобную минуту я отзвонила Людмиле Мизинцевой и дала отчет о проделанной работе. С нею мы договорились, что я скоро заеду, дополучу гонорар, оформлю бумагу и сообщу подробности с рекомендациями. Дополнительно я попросила Людмилу устроить встречу таким образом, чтобы дочка Света оказалась дома. Ну и конечно, напомнила Людмиле, чтобы она смотрела в оба. Клиентка не только пообещала, но заверила, что уже смотрит.
– Досье по рыбаловским девушкам я изучала вперемежку, поскольку сведения оказались в двух формах: бумаги и компьютерные дискеты, Валечка постарался на совесть. Естественно, я поочерёдно читала бумаги или смотрела тексты на мониторе, вследствие чего женщины Рыбалова слегка смешались в голове. Приходилось делать над собой усилия, чтобы их разделить, помогало фото хорошенькой Ирочки Корсаковой, в трудные моменты я держала её перед глазами, чтобы не спутаться.
– Изображения второй дамы, страшной, как смертный грех, мне не досталось, может, оно было к лучшему, и так образ составлялся тяжкий для общения и разработки. Скажу кратко: в этой самой Нине Уланской не проглядывалось ничего ординарного, ни единая банальная черточка не утепляла пронзительного впечатления.
– Два штриха в её биографии меня сразили и, прямо скажем, утомили. Первое, что означенная Нина, тогда Торопова, в отрочестве и ранней юности посещала подростковый семинар у одного тогдашнего литератора, слыла подругой и соперницей ныне известной поэтессы Елены Славиной. Был отмечен и зафиксирован момент, когда юная, заносчивая Леночка Славина единожды вымолвила: «Мать, да ты пишешь лучше меня!» Практически сразу после указанного заявления Нина Торопова писать бросила и вышла из семинара при неясных обстоятельствах. Это раз.
– Во-вторых, бывший муж, Володя Уланский, оставивший Нину ради немолодой французской ювелирши, неоднократно просился назад из Парижа, вернее, обещал развестись с француженкой и звал к себе Нину с дочкой, несколько раз посылал официальные вызовы, и бессрочный, и гостевой. Нина просто не соблаговолила ответить, а валюту, высылаемую для дочери, неизменно отправляла обратно. Ужас… На таком мрачном фоне весёлая, красивая, обаятельная Ирочка Корсакова действительно смотрелась, как отдохновение для души, Рыбалова можно было понять. И не один, а много раз.
– Будь я на его месте, то заодно приискала бы третью, желательно дамочку корыстную и стервозную, чтобы зреть в натуре всю гамму женских прелестей и наслаждаться контрастами. Такую, например, как мизинцевская Наталья С., она бы отлично дополнила собирательный женский портрет. В особенности, если присовокупить маму и дочку в качестве фона, получилась бы тройка граций.
– Если признать честно, то дамская троица, проживающая в 71-ой квартире, не желала уходить из головы, они прицепились и дергали локальную болевую точку, как открывшийся нерв в зубе – привет Людмиле Мизинцевой и ее рабочему креслу! Несколько раз я проигрывала в памяти неудачный визит, тщилась понять, что меня там держит, грешила