Эрис. Фила всадников. Марат Байпаков
верной урокам отца,
Что учил никогда не просить подаяний.
Что учил судьбе быть благодарной.
Что учил в мире радость искать!
Что учил гордо сердце хранить для любви,
Для того, кто поймёт и оценит
честность девы
из гордого рода Ксантиклов!
Исполнительница замолкает, но её кифара-форминга торжественно завершает грустную приветственную песню. Многие гаморы уже поднялись с мест, чтобы рукоплескать мастерскому владению голосом и кифарой. Однако, встав, остаются молчаливо стоять в напряжённом ожидании. Взгляды гаморов сходятся на столах Ксантиклов. С последними звуками семи струн Ксантиклы дружно, шумно похлопывая друг друга по спинам, покидают столы сисситии. Пять сотен опасного вида мужей, от пятнадцати до пятидесяти лет, чуть не злыми военными колоннами направляются к одинокой Мегисте у затухающего жертвенного костра. Шествие возглавляет Полиник. Оливковый венок надвинут на самые брови, оттого выражение лица предводителя пугающее.
– Дева Мегиста, дочь Харета, отдай мне кифару-формингу!
Исполнительница покорно выполняет приказ. Полиник поднимает, уже вторично за сисситию, кифару над головой:
– Фила всадников Сиракуз! Отныне великолепная кифара благородного Харета из Коринфа будет храниться в моём доме! На почётном месте, в андроне20. Любоваться будет кифара храмом Афины. На праздниках моего рода будет молитвы петь! На прочих же – только с моего соизволения.
Мегиста выдыхает. Двое мужчин, памятуя о недавнем обмороке, с готовностью подхватывают исполнительницу под руки. Бурные овации несутся от всех столов. Полиник крепко прижимает старинную коринфскую кифару к груди, как до него Мегиста. Едва овации смолкли, глава рода Ксантиклов обратился к счастливому Полидаму:
– Я дважды слышал пение коринфской девы. Первый раз у порога дома лучшего. Но то было давно и слегка подзабылось. Второй раз вот сегодня… Такая талантливая певица нам самим нужна. Не отдадим вам невесту! Не заслуживаете вы великолепной девы из рода Ксантиклов!
Громкий хохот гаморов заглушает бурные протесты возмущённых родственников Полидама. Ксантиклы со свистом и пританцовывая уводят Мегисту, вновь накрытую белым покрывалом. На глазах Гермократа Полиник отряжает юношу-эфеба в полис.
– Сына в полис отправляет. Готовит домашних к визиту Мегисты. Невесту разместят у Полиника, – шепчет Аристарх очевидное Гермократу.
Приходит черёд Полидама со стороны жениха огласить дату свадьбы. Но место пяти сотен мужей неожиданно занимают суровые архонты. Их пятеро, без отсутствующего в их рядах Гермократа. Архонтам-фермосфетам безразличны весёлые свадьбы.
– Достопочтимые всадники! – приветствует сисситию старший из них. – Два неотложных судебных дела требуют разрешения. Судебные уложения касаются только интересов нашей филы и потому не подлежат рассмотрению на агорах полиса. – Архонт поднимает дорожный посох. Радостные разговоры стихают.
– Главы пятидесяти родов гаморов, выйдите!
Вызванные благообразные мужи степенно выходят к архонтам.
– Первое
Андрон или андронитид – парадная зала в древнегреческом доме для мужских праздников.