Эрис. Фила всадников. Марат Байпаков
Полидам через голову Гермократа к мрачному, флегматично-спокойному голубоглазому мускулистому мужу лет тридцати пяти. Могучий Аристарх, едва заслышав своё имя, с готовностью приподнялся с кресла. – Присмотри за моим шалуном… – Полидам кивнул в сторону Гермократа и встал с кресла. Гермократ снизу вверх тревожно посмотрел на воспитателя. Старик снисходительно похлопал его по плечу: – Ты тут не важный архонт-фермосфет19. За моим столом ты только лишь мой сын.
Полидам поднимает правую руку. Шум затихает. Почтенный гамор покидает место за столом, выходит к священному камню-алтарю. В огонь костра сисситии из его рук отправляется благодарная щепотка благовоний.
– Чтимая фила всадников! Полидам, сын Хармина из рода бакхиада Пасимела, имеет честь сообщить вам важные новости.
Но вместо оглашения только заявленных новостей Полидам покидает место у камня, направляясь на север, к проходу между столами. Гаморы в полной тишине провожают Полидама понимающими взглядами. Жертвенный костёр у священного камня радостно потрескивает. Неужели новости старика давно известны всадникам? Старик возвращается, ведя за собой кого-то, укрытого белым покрывалом. Счастливый Полидам ведёт за правую руку стройную, высокую девушку. Из-под покрывала невесты выступают острые углы кифары. Невеста и гамор встают перед танцующим костром.
– Друзья, родственники, гаморы! – Голос Полидама дрожит. Солидный муж теряет на короткий миг самообладание, утирает слёзы. – Простите, старость. Не удержался! Пустил слезу! – сокрушается выступающий. Гаморы за столами сочувствующе улыбаются. – Когда мой воспитанник, сын Гермократ, поздно ночью заявил мне, что нашёл невесту, – Полидам воздел руки к прояснившемуся небу, – я, мягко говоря, не обрадовался!
За столами тут же раздались едкие смешки. Речь Полидама не похожа на сухое оглашение новостей. Голова девушки под белым покрывалом гордо поднялась. Полидам продолжил:
– Воспитанник встал, как уложено традициями предков, на колени и испросил моего отцовского согласия на брак. Ну хоть в порядке женитьбы уважил, думаю я про себя. А руки так и чешутся отчего-то. – (Смешки уже нескрываемы, многие аристократы за столами прикрывают лица руками.) – Ладно, говорю приёмному сыну. И кто же твой выбор, внук великого героя Агесилая? – Полидам картинно скрестил руки на груди. – «Дева приезжая. Из далёкого изнеженного Милета, флейтистка», – говорит мне, аристократу Сиракуз, воспитанник. Хорошо, что в тот момент, после ужина, сидел я в кресле, а то бы рухнул наземь. Значит, спрашиваю, не о благоденствии рода ты, неблагодарный птенец, заботишься? В дурмане любви пребываешь? Пьянствуешь чувствами? Позором несмываемым вознамерился меня, предводителя древнего рода гаморов, на старости покрыть?
Никто из присутствующих не смеётся и не улыбается. Очевидно, главы аристократических семейств представляют себя на месте говорящего. Голова невесты под белым покрывалом поднимается ещё выше.
– Признаюсь
Архонт – высшее должностное лицо древнегреческих полисов. В данном случае «фермосфет» – неологизм автора, псевдосубсицилийский диалект дорического диалекта древнегреческого языка, от аттического «фесмосфет» (законодатель) – представитель судебной власти, во многих древнегреческих полисах избираемый пожизненно.