Эрис. Фила всадников. Марат Байпаков
подвергнутого остракизму, нагнала попутчиков.
Пять непостижимо длинных стадий12 до собрания гаморов даются Мегисте нелегко. Пятеро прибывших, едва вступив на ровную, прямую, в повозку шириной, дорогу от ворот до хозяйских построек, сразу же привлекают внимание сисситии. Бесконечные, безмерные, мучительные пять стадий среди ухоженных пшеничных полей растягиваются на несчётное количество шагов. Любой камешек на дороге норовит больно укусить девичью стопу сквозь тонкую подошву изящных сандалий. Весёлый весенний венок на голове девушки с каждым шагом становится всё тяжелее. Проволочные медные скрепки среди цветочных стеблей обретают вес каменных рыболовных грузил. Девушка часто поправляет опьяняющий запахами венок. Смахивает проступивший пот волнения. Мегисте, чьё поставленное дыхание никогда не сбивалось ни в пении, ни в авлосе, тяжело дышать. Девушка сливается с тенью мужа. Гаморы прерывают беседы, молча оборачиваются к идущим Гермократу, Гранику и Мирону. Со стороны может показаться, что аристократы впервые видят юношей, так неприветливо холодны лица мужчин. Добродушный гул пчелиного роя стихает. Когда до собрания добрых остаётся с два десятка шагов, из рядов выходит крепкий широкоплечий муж.
– Это мой воспитатель Полидам, – беззаботным тоном сказал Мегисте Гермократ, обнимая жену за плечи. Мегиста резко повернула лицо к мужу. – Люблю деда. Ну какое же он чудовище? Он такой славный! – Юноша сияет от радости, Мегиста переводит взгляд на важного мужчину, поднявшего правую руку в приветствии. Дедушкой Полидама трудно назвать. Старость забыла про Полидама. С десятка шагов ему, пятидесятилетнему гамору, не дать и тридцати. Полидам сияет природным здоровьем. Осанка у старика такая, как и положена благородному всаднику. Курчавые чёрные волосы густы и без седины, нет её и в короткой бороде. При сближении видно, как Полидам широко, во весь рот, улыбается гостям. Его открытое лицо нисколько не портит шрам. В тёплой улыбке мужа бранный шрам кажется прилипшей скошенной травинкой, занесённой ветром с поля. Полидам встречается твёрдым взглядом с девушкой, оценивающе прищуривает глаза. Мегиста тут же выпрямляет спину, поднимает гордо подбородок.
– Хайре, мои драгоценные гости! И да обласкает вас в щедротах Зевс-громовержец! – издали громоподобно выкрикивает владелец поместья. Мегиста прикладывает правую руку к груди. Её ответное приветствие замечено. Полидам переводит взгляд на Гермократа. В руках старика нет посоха, как нет и оружия. Взгляды гаморов, казавшиеся хмурыми, на поверку оказываются наполненными жгучим любопытством. Со всех сторон раздаются шумные приветствия прибывшим. Мирон, Граник, Гермократ исчезают в толпе. Мегиста, Протагор и молчаливая семиструнная кифара-форминга остаются вне её. Перед Мегистой снова спины и затылки.
– Какие виды на урожай пшеницы, мой Гермократ? – выхватывает Мегиста из общего гула. – Отличные виды… – только и успевает расслышать
Стадия – древняя единица измерения расстояний, примерно равная 178 метрам, олимпийская – 192,27 метра.