Комедии. Денис Фонвизин

      Советница. Как, радость! В глаза мне это тебе сказать совестно.

      Сын. Пожалуй, говори, что изволишь. Я индиферан[27] во всем том, что надлежит до моего отца и матери.

      Советница. Не правда ли, что она свет знает столько же, сколько ваш батюшка?

      Сын. Dieu! Какой вы знаток в людях! Вы, можно сказать, людей насквозь проницаете. Я вижу, что надобно об этом говорить без всякой диссимюлации[28]. (Вздохнув.) Итак, вы знаете, что я пренесчастливый человек. Живу уже двадцать пять лет и имею еще отца и мать. Вы знаете, каково жить и с добрыми отцами, а я, черт меня возьми, я живу с животными.

      Советница. Я сама стражду, душа моя, от моего урода. Муж мой – прямая приказная строка. Я живу несколько лет с ним здесь в деревне и клянусь тебе, что все способы к отмщению до сего времени у меня отняты были. Все соседи наши такие неучи, такие скоты, которые сидят по домам, обнявшись с женами. А жены их – ха-ха-ха-ха! – жены их не знают еще и до сих пор, чтоy это – дезабилье[29], и думают, что будто можно прожить на сем свете в полшлафроке. Они, душа моя, ни о чем больше не думают, как о столовых припасах; прямые свиньи…

      Сын. Pardieu![30] Поэтому мать моя годится в число ваших соседок; а давно ли вы живете с такою тварью?

      Советница. Муж мой пошел в отставку в том году, как вышел указ о лихоимстве. Он увидел, что ему в коллегии делать стало нечего, и для того повез меня мучить в деревню.

      Сын. Которую, конечно, нажил до указа.

      Советница. При всем том он скуп и тверд, как кремень.

      Сын. Или как моя матушка. Я без лести могу сказать о ней, что она за рубль рада вытерпеть горячку с пятнами.

      Советница. Мой урод при всем том ужасная ханжа: не пропускает ни обедни, ни заутрени и думает, радость моя, что будто Бог столько комплезан[31], что он за всенощною простит ему то, что днем наворовано.

      Сын. Напротив того, мой отец, кроме зари, никогда не маливался. Он, сказывают, до женитьбы не верил, что и черт есть; однако, женяся на моей матушке, скоро поверил, что нечистый дух экзистирует[32].

      Советница. Переменим речь, je vous en prie[33]: мои уши терпеть не могут слышать о чертях и о тех людях, которые столь много на них походят.

      Сын. Madame! Скажите мне, как вы ваше время проводите?

      Советница. Ах, душа моя, умираю с скуки. И если бы поутру не сидела я часов трех у туалета, то могу сказать, умереть бы все равно для меня было; я тем только и дышу, что из Москвы присылают ко мне нередко головные уборы, которые я то и дело надеваю на голову.

      Сын. По моему мнению, кружева и блонды составляют голове наилучшее украшение. Педанты думают, что это вздор и что надобно украшать голову снутри, а не снаружи. Какая пустота! Черт ли видит то, что скрыто, а наружное всяк видит.

      Советница. Так, душа моя: я сама с тобою одних сентиментов[34]; я вижу, что у тебя на голове пудра, а есть ли что в голове, того, черт меня возьми, приметить не могу.

      Сын. Pardieu! Конечно, этого и никто приметить не может.

      Советница. После туалета лучшее мое препровождение в том, что я загадываю в карты.

      Сын. Вы знаете загадывать, grand Dieu!Скачать книгу