Дневник школьника 56—57 года. Юрий Бевзюк
из низких бортов, друг за друга. Однажды нас бросили на прорыв: надо было срочно убрать большую площадь скошенного и уже сухого сена, приближались дожди. Бригадир сказал, что нужно одного на тракторные грабли, четверых на конные, остальные сгребать валки вручную в неудобных для техники местах, по овражкам, низинкам и т. п. Я не медля напросился на тракторные грабли,
хотя видел впервые этот агрегат. Ничего хитрого: толстые изогнутые прутья щёткой такой метров 10 шириной, колёса по бокам, сиденье железное посреди, рычаг под ногой, на который нажимать, поравнявшись с уже готовым валком. Надо было нажимать так, чтобы валки оставались ровные, а трактор бегал быстро, поле было не слишком ровное, с кочками местами – чувствуешь себя как на гарцующем жеребце. Сначала то раньше сброшу валок, то позже, но вскоре наловчился и валки пошли ровные, претензий не было. Колхозники, посадившие меня, чтобы подменить своего на время, не торопились подменять. И мне пришлось прыгать на железном седле граблей часа 3, не меньше. Жара стояла адская, тряска, попадал и выхлоп от трактора, так что я скорее отравился этим выхлопом в конце концов, стало подташнивать – умотался, словом, так, что на обратном пути в забытьё проваливался, как-то держался в кузове подпрыгивающего газика, и приходил в себя, когда тугой, горячий, сухой ветер бил в лицо… Мне, конечно, хотелось выделиться, и это удалось: в тот год всё удавалось…
На копнении сухого клевера нашей паре, где закопёрщиком был я, удалось побить все колхозные рекорды. Опять надвигалось ненастье, снова требовался ударный труд, поле было не охватить глазом, клевер вырос густой и высокий, был скошен, высох и сгребён в валки, широкие, высокие и частые. Быстро набиралась копна, метров через 10 вторая и т. д. Вилы я держал в руках лет с 10-ти, много навоза повыбрасывал с подстилочной соломой вверх от сарая, каждый день надо было убирать за коровой или через день-два, – мать погоняла, эта работа была на мне, на отце – косьба. По весне растаскивали вверх по склону к Двухгорбовой навозную кучу, накопившуюся с зимы по немаленькому огороду с братишкой Сашей, первые годы ему было всего 8, а мне уже 10, ручонки у него тонкие, специально носилки отец сделал такие, что я держал короткие ручки, братец длинные, он вверху, я внизу по склону. Он упорнее меня был, несмотря на малость лет, часто меня даже погонял, давай, мол, скорее. Так что и сила в руках у меня при такой тренировке была. И у напарника моего Толи Васько. У них, как у многих на Чуркине, тоже корова была. Он старался взять навильник не меньше, мы быстро продвигались по необъятному полю и вдвоём уставили копнами чуть не его половину, другую убрали человек 10. Мужики с лошадьми едва успевали за нами таскать копны на стога, и вскоре большая часть конного парка работала за нами. Так мы поставили 208 копен, по 4 с половиной дневных нормы, учётчица сказала: «Никогда у нас мужики так не копнили!» …Что ж, они, верно, были поумнее, но мы могли ещё больше, если б Толя часто