Невинный семейный бизнес. Мелодрама с острыми краями. Евгения Палехова
в глупой надежде, что Алексей Давыдович заметит его взгляды и желание вступить в утреннюю разминочную перепалку. Но Алексею Давыдовичу было наплевать, тем более что он прекрасно знал: сын считает привязанность отца к таким вещам, как домашняя бархатная куртка, анахронизмом, в чём отчасти таился намёк и на саму персону Алексея Давыдовича.
Андрей, который всю свою сознательную и бессознательную жизнь жил с отцом, привык к определённого рода зарядке: Алексей Давидович никогда не оставлял мозг сына в покое.
– Просто хочу проверить, есть ли он у тебя, – говорил он после особенно колкой, заковыристой фразы, приводившей Андрея, как правило, в состояние, близкое к истерике. С годами фраза изменилась на «я должен быть уверен, что он у тебя не размяк».
Сколько себя помнил, Андрей был постоянно чем-то занят. Если он не мыл полы, значит, красил их. Если не клеил обои, значит, до одури спорил с продавцом в магазине, настаивая на том, чтобы его отвели на склад, где непременно должны отыскаться шелковые, красные с белым, которые хотел папа. Когда Андрей не изображал нужного папе персонажа в компании людей, указанных папой же, – он играл в домохозяйку с сильными мускулистыми руками.
Сейчас Андрей сервировал завтрак для папы, а сам боковым зрением оглядывал кухню и отмечал для себя, что сегодня нужно сделать: посуду купить, – знаем, где и какую, холодильник поменять, – знаем, куда позвонить и куда поставить, и обед – главное обед! Папа считал, что классический приём пищи в два часа пополудни продлевает жизнь. Андрей был мастером на все руки благодаря тому, что его папа был исключительным мастером только в одном – он умел дрессировать детей.
– Как говорят французы, ищите женщину, – наконец изрёк Алексей Давыдович.
– А мы кому женщину искать будем – тебе или мне? – молниеносно отреагировал Андрей, которому уже минут десять как было скучно. – Если мне, то давай шатенку, такую, знаешь, жгучую и с родинкой вот здесь.
Он с готовностью принялся раздеваться, чтобы показать, где именно должна быть родинка у волшебной шатенки.
Алексей Давыдович недовольно поморщился.
– Ты столь же примитивен, сколь и…
– Туп! – радостно закончил фразу Андрей. – Знаем, слышали. Так чего мы ищем, папа?
Алексей Давыдович посмотрел в окно и улыбнулся, что, конечно, никак не могло удовлетворить любопытства Андрея.
– Какого девайса не хватает твоей гениальной разводке, простоты и глубины которой мы с Болдиным не в состоянии оценить, – Андрей торопился выговорить всю фразу целиком, поскольку перебить его могли в любой момент, – и не столько потому, что тупы и примитивны, – да, Болдин? – а скорее потому, что папаша наш до жути скупердяй!
Закончив фразу без помех, он в радостном ожидании уставился на отца. По его мнению, получилось лихо.
– Не скупердяй ваш папаша, – легко ответил Алексей Давыдович. – Просто всему своё время. Сына, ну дай насладиться замыслом! – широко улыбнулся он. – Это же так увлекательно –