Невинный семейный бизнес. Мелодрама с острыми краями. Евгения Палехова
Вовка, гордый собой после первого в жизни бритья, сидел напротив. Только смотрел он не на бабушку, а на то, что лежало на столе, прямо перед ним. Браслеты, одно колье, четыре кольца, массивный перстень с печаткой, дюжина царских червонцев и крупный, с кулачок двухлетки, рубин.
– Баб, а ты – чё, скажешь, не старая кочерга? – усмехнулся Вовка.
Бабушка молниеносно ударила Вовку по голове через весь стол своей тростью.
– Жало спрячь, щегол! – бросила сквозь зубы.
Вовка с покрасневшими глазами принялся усиленно растирать ушибленное место, злобно поглядывая на бабушку.
– Вовка, отдать хотят всегда, – цепко сказала бабушка. – Важно уловить момент, когда желание перерастает в жгучую надобность, – бабушка на глазах превращалась в хищное животное. – Подстегнуть, заманить, спровоцировать. – Она окинула Вовку одобрительным взглядом. – Ты – смазливый. Выйдет из тебя толк. – Она закурила. – А эти твои инженеры пусть в жопу себе свои дипломы позасовывают! Я из тебя человека сделаю.
– А если я не хочу? – тихо спросил Вовка.
– Чего? – не поняла бабушка.
– Ну, человеком, – хмуро пояснил Вовка.
– А наследство получить хочешь? – усмехнулась бабушка и кивнула на стол. – Думаешь за так царские червонцы получить? Нет, милый, бабушка жадная. Бабушка просто так ничего не делает. – И она крикнула звонким, молодым голосом: – Бабушка хочет веселиться!
Веселье бабушки носило предосудительный характер для всех, кроме неё самой. В тот же вечер она повела Вовку в Большой театр смотреть балет. И сейчас зорко шерстила взглядом толпу желающих приобщиться к высокому искусству.
– Справа. Около кадки с пальмой, – бросила она Вовке через плечо. – Тёмный костюм.
Вовка стоял рядом с ней, но на людей не смотрел. Ему было тошно и очень страшно.
– Мундштук. Трость, – продолжала описывать жертву бабушка. – Голубая кровь!! – Она наконец перевела взгляд на Вовку. – Щегол, у тебя сегодня дебют.
У Вовки моментально скрутило живот. Бабушка смотрела на него.
– Ты сейчас, с этим своим лицом суфражистки, думаешь, что работаешь на меня. Ты ошибаешься. Ты работаешь на перспективу.
Она закрыла своей спиной Вовку и протянула ему пузырёк.
– Это капнешь в нос. А это, – она протянула ему второй пузырёк, – в глаза. По одной капле. Только незаметно.
– Ба, да как я ему в глаза незаметно капну?!! – взвился Вовка.
– Себе, дурень. И в нос – тоже себе.
– А что это? – продолжал сопротивляться Вовка.
– Не беси, мальчик, – бабушка явно теряла терпение. – Пока я добрая. За мной. И очки надень!
И она, не дожидаясь ответа Вовки, направилась к тому мужчине, которого только что с таким сарказмом описала. Вовка быстро вынул из кармана очки, повесил их на нос и мгновенно потерял ориентацию в пространстве, потому что эти очки с толстенными линзами не были рассчитаны на стопроцентное Вовкино