Невинный семейный бизнес. Мелодрама с острыми краями. Евгения Палехова
и грозным шёпотом чётко провела инструктаж: – Ровно без пятнадцати капнешь в нос и в глаза, потом уронишь ручку на пол, – но смотри! – так, чтобы ручка оказалась у него между ног. Моментально полезай искать. Понял?! И главное – не давай ему вставать. Сиди там, между ног, пока мой голос не услышишь.
Вовка даже возражать не стал. Так и просидел в ложе до положенного времени, тупо пялясь прямо перед собой, игнорируя великолепные прыжки и фуэте балерин и балерунов. Сердце билось в груди так часто, что его легко могли взять внештатным на ударные в оркестр, который, кстати, сказать, совершенно оглушил бедного парня.
Мужчина от души наслаждался представлением, напрочь забыв о Вовкином существовании. Вовка посмотрел на часы, судорожно дёрнул головой в поисках урны, в которую можно было бы незаметно сблевать в Большом театре посредине представления. И не найдя её, принял происходящее как стихийное бедствие: он быстро капнул в глаза и в нос то, что было велено, затем уронил ручку и полез с извинениями под стул к мужчине – ровно между ног. Мужчина, которого все страдания юного провинциала обошли стороной, сейчас вынужден был приподняться. Однако Вовка, помня бабушкин наказ и её трость, обеими руками вцепился в его колени.
– Мужеложец!! – раздался громовой раскат.
Это бабушка потрясала кулачком над своей головой, стоя в дверях ложи. Портьера лежала на её плечах как плащ римского патриция, и бабушка, в общем и целом, была довольна своим эффектным появлением.
От этого дикого словечка мужчина взвился до бархатного балдахина ложи.
– Вы что?! Вы не так поняли!! Он уронил… – залепетал мужчина.
– Совесть ты уронил, сволочь!! – ядовитым, сильным шёпотом перебила его бабушка. – Мальчишка и не слышал про такое!! Что я подруге скажу?! А ему, – она кивнула на Вовку, который продолжал с дурным лицом стоять на коленях, – что я ему должна сказать, а!! Посмотри на него!!! Он же совсем ещё мальчик!!
Мужчина в ужасе перевёл взгляд на Вовку. А тот всё шмыгал носом, да ещё и вытирал скупую мужскую слезу, скатывающуюся по правой щеке. Видимо, капли болезненные оказались.
– Оставайся здесь, – бросила бабушка Вовке и собралась выйти из ложи. – Я сейчас.
Это очень не понравилось мужчине.
– Стойте! Вы куда?!! – с тревогой спросил он.
– За администратором, разумеется, – она неприязненно повела плечами. – Я не знаю, что делают в таких случаях. Пусть он сам разбирается, – милиция, протокол, – ну не знаю! Но мальчишке жизнь ломать я не позволю!!
– Стойте! – проблеял мужчина, ощущая себя, вероятно, так же, как герой Кафки в панцире насекомого.
Он вылетел из ложи вслед за бабушкой. Через какое-то время дверь вновь открылась.
– Пошли, дружок, – сухо сказала бабушка вконец ослепшему Вовке.
Вовка послушно вышел, наткнулся на мужчину, который вдавил своё тело в стену, чтобы – не дай Бог! – не коснуться пацана.
Тем же