Начистоту. Книга писем. Галина Щекина
девочка, которую никто не любит и не хочет с ней дружить.
Наталья Коносова. На ходу пишет книгу
«Можно?» – извиняясь, спросила я. «Вы даже и не спрашивайте, проходите», – последовал ответ Щекиной. Я села. Смотрю, все конспектируют. Достала свою тетрадь, приготовилась… и отложила. Что она человек увлеченный, «больной» своим делом, я почувствовала сразу. Ее речь была очень жива, не подготовлена и завораживающа. Мне подумалось: «Она на ходу пишет книгу, раскрывая нам ее содержание и замысел, разрешает править… вопросами».
Я люблю знакомиться с новыми людьми и слушать их, иногда с интересом, редко с восхищением. Щекина тот редкий случай. В ней какая-то детская легкость, открытость и искренность в сочетании с глубинным взглядом на мир, серьезной вдумчивостью. У Щекиной удивительная судьба. В детстве мечтала стать журналистом, но по настоянию родителей ушла в экономику. Однако любовь к слову не угасла, работая с бухгалтерскими ведомостями и расчетами, она взяла свое. Какое-то время родители прятали от нее книги (были серьезные проблемы со зрением), но она находила и тайком прочитывала. Ее увольняли, отказывались печатать, в ее адрес звучали нелестные отзывы. Но она человек действия – не ждет благосклонной улыбки судьбы и упорно работает над собой. «Главное – не спать на ходу, не люблю людей, которые живут, как огурцы в теплицах». Это ее принцип жизни. Не считает она себя ни поэтом, ни писателем, ни журналистом, она – литератор.
Для нее значимо имя Цветаевой. С ней перекликается главная тема – человек творящий, чаще это – женщина. Женщине-творцу посвящена повесть «Графоманка». Главная героиня Ларичева не витает в заоблачных высях: ходит на работу, решает бытовые и семейные проблемы, общается с разными людьми, пишет ночью. Она стоит перед выбором: графоманство или «нормальная жизнь без загибов». Образ Ларичевой уникален своей повторяемостью и неповторимостью, женщины узнают в ней себя, сочувствуют ее обломам, проникаются житейскими радостями, приключениями. Другие прочитали бы в этой истории типичное столкновение двух миров и существование творца между ними.
Язык произведения своеобразный, легкий и выразительный. Я спросила ее: «Как и под каким влиянием сформировалась манера писать?» Ее ответ подтвердил знакомую истину: «Чтение – самая формирующая вещь! Только читая человек может писать и открывать для себя новое». Она много читала. И своей настойчивостью и бьющей энергией пугала добросовестных работников библиотеки. (Вот правда так правда! – Г.Щ.). Ее волнует реальная жизнь в ее неприглядных формах. Она не может не записывать услышанные истории, разговоры. В ее рассказах человека могут унижать окружающие, давить обстоятельства, могут даже уважать или завидовать, усмехаться за спиной, а также остаться равнодушным. Неудивительно, что литературу потока сознания, яркая представительница которой В. Вульф, она считает идеальной.