Русский нижний брейк. Павел Шакин
Решив как следует гульнуть напоследок, я зашел в ресторан «Курибухай», где обычно собирались модные тунеядцы с туго набитыми кошельками. Заказал графин «полынки», чебуреки на закусь и продолжил выжидающе накачиваться. Мир снова стал теплым и дружелюбным, и радостью захотелось с кем-нибудь поделиться. Я уже собирался подойти к столику, за которым важно тянули коктейли две девицы в норковых жилетках и какой-то юный хмырь в гвардейском мундире. Но вдруг в ресторан ворвалась шумная компания во главе с Тетраглебовым. Иван был укомплектован в золотистый костюм для лапты, прикрывшись от вечерней прохлады сиреневым кожаным пиджаком. В руках он держал лютню, нахально выкатив глаза. Его сопровождали три девушки в черных кимоно с цветными косичками. Видимо, модели с работы. Еще был тощий лысый мужик в алом камзоле и пенсне на горбатом носу – главный редактор «Кристалла» Михаил Антикотов. Заметив меня, Иван завопил:
– Безложкин, друг мой, дружба с князем идет тебе на пользу!
Все столики были заняты, а потому компания села за мой. Тетраглебов приложился к «полынке» из горла и начал отвратительно петь, насилуя лютню.
– Куртизаночка моя, куртизаночка! Я приполз к тебе с полустаночка. Я в твоей хвое ведун, хоть не старый, но пердун.
– Хватит, Ваня. – Одна из девиц отобрала лютню, и они принялись вычурно целоваться.
– Представил бы нас товарищу, – игриво пискнула другая.
Тетраглебов громко рыгнул и подпрыгнул в реверансе, опрокинул рукой бокал. Тот не разбился, что удивило Ивана. Он, видимо, рассчитывал, что звук битого стекла добавит зрелищности. Но смущение длилось мгновенье, и Тетраглебов театрально встал на колено.
– Извольте познакомиться – настырный писака, Семен Ниговнаниложкин!
Антикотов довольно хмыкнул, девицы шутку не оценили. Я тоже. Тетраглебов новое не придумал, меня так всю школу задирали. А я и не обижался. Правда, что поделать. Но фантазии о доме, титуле и семье рассыпались в труху. Чем же его ударить? – думал я, смотря то на бутылку, то на стул. И еще бы Антикотова зацепить, чтобы пенсне сломать.
– Дурак он, – сказала третья девица, поплотнее и пониже ростом, но смиренно дала поэту себя потрогать за грудь. Тетраглебов сиял.
Я был пьян и растерян. Но вдруг откуда-то появился гусар в оранжевом доломане и черном трико. Невысокий и коренастый, он явно был нетрезв, в темных глазах бесновались озорные и опасные искорки.
– Моя фамилия Дегурин. – Он вежливо поклонился и крепко пожал мне руку.
– Бурьян пожаловал, – настороженно вздохнула одна из девиц.
Тетраглебов как-то смялся и промямлил:
– Привет, Буря.
Дегурин довольно оскалился и выхватил из-под его зада стул. Иван упал и беспомощно замер, опасаясь удара.
– Мразь, – сказал Дегурин и обратился ко мне: – Этот член в пенсне оплачивает счет, а нам бы лучше скрыться, пока охрана не очухалась. Бухло бери с собой.
Мы