Возьми его, девочка!. Татьяна Воронцова
двумя пальцами аккуратно извлек из кармана картонный прямоугольник и, не глядя, уронил на мокрый после дождя асфальт. Затем сел за руль, резко сдал назад, так что бойцы кинулись врассыпную, а мадам Оскорбленное Достоинство, стоящая в стороне, разинула рот, развернулся и выехал со стоянки на улицу. Невыносимая вульгарность только что разыгравшейся сцены заставила его расхохотаться. Понимая, что это всего лишь реакция на стресс, он не стал судить себя слишком строго.
Так и сейчас. Вспомнив шаблонные фразы, которыми хлестнула его напоследок покинутая подруга, он рассмеялся и крепче сжал пальцами рулевое колесо. Ладно, бог с ней…
Проезжая мимо бассейна «Олимпийский», Алекс притормозил. Набрал номер Арины, чтобы разом покончить со всеми нудными и неприятными делами. Но выяснилось, что ей еще хуже, чем ему. На работе случился скандал с главным бухгалтером, по пути домой из сумки исчез кошелек, сестра прожгла утюгом любимую шелковую блузку, подруга обозвала интриганкой, купленный в переходе компакт-диск с песнями Меладзе оказался бракованным и так далее и тому подобное. Нескончаемый поток обид на весь мир.
– Я здесь недалеко, – сказал Алекс со вздохом. – Выходи, если дождя не боишься.
Дождь к тому времени лил уже как из ведра. Откинувшись на спинку сиденья, Алекс ждал нелюбимую, ненужную, непонятно зачем ворвавшуюся в его жизнь девушку и мысленно стонал от отчаяния. Почему бы сразу не сказать ей «дорогая, все было очень классно, а теперь…»
– …а теперь я думаю только о тебе, – шептала Арина, прижимаясь щекой к его плечу, благоухая ароматом духов, который он люто ненавидел, – и не могу заставить себя перестать это делать… то есть думать…
Ноготь ее указательного пальца скользил вверх-вниз по боковому шву его джинсов, от этого нескончаемого царапанья по телу Алекса то и дело пробегала дрожь. В конце концов он накрыл руку Арины своей и легонько сжал ее холодные пальцы. Она расценила это как ласку, прижалась теснее. Тут, конечно, пришлось ее обнять, потом поцеловать, потом… а потом, совершенно неожиданно, он расслабился и почувствовал себя почти здоровым.
– Значит, эти отношения с самого начала были обречены?
– Не люблю этого слова – обречены. Что за фатализм? Просто никто пальцем не шевельнул для того, чтобы они выжили под давлением обстоятельств.
– А что за обстоятельства?
– Об этом я говорить не хочу.
– Ты по природе скрытный или пока что не доверяешь мне?
– Не то и не другое. Я не хочу обсуждать это сейчас, по горячим следам. Должно пройти время, чтобы появилась хотя бы мизерная объективность оценки.
– А ты веришь в объективность?
– Я ни во что не верю. Но допускаю возможность чего угодно.
Алекс включил печку, после чего они свалили верхнюю одежду на переднее сиденье, а сами перебрались на заднее. Там, пригревшись у него на коленях, Арина задала банальный до жути вопрос, что же такое счастье.
– А ты сама как думаешь?
– Ну… это когда рядом любимый человек. У тебя не так?
Алекс