Пармские фиалки. Ричард Брук
Эрнест остановил Арлекина и, сделав доктору знак сохранять тишину, стал прислушиваться. Через несколько секунд даже ухо Шаффхаузена, не столь чуткое, как у молодого человека, уловило отдаленный шум автомобильных моторов и глухой топот лошадиных копыт…
– Они там… – Верней выпрямился в седле и указал на главную дорогу, что примерно в полулье от них заворачивала и скрывалась за косогором. – Ну да… лучшего места и придумать было нельзя. Оттуда отличный вид на замок, дорога ровная и широкая, а холмы вблизи Вужо всегда выглядят тревожно…
Эрнест оказался прав, его описание местности и даже настроения было весьма точным. Гряда холмов, обращенных крутыми склонами к северу и оттого мало пригодных для возделывания лозы (3), была покрыта низкорослыми кустарниками и отдельными деревцами. Желтая от пыли грунтовая дорога, по которой регулярно ездили разве что сельскохозяйственные машины, гужевой транспорт и вереницы всадников-туристов, была как раз типичным трактом восемнадцатого века. Параллельно ей, но ниже по склонам, пролегала узкая асфальтированная трасса-дублер, которую съемочная группа полностью перекрыла от ближайшего к деревне перекрестка, чтобы без помех снимать с камеры, закрепленной на специальной платформе пикапа, как по грунтовке во весь опор несется одинокий всадник.
На шляпе всадника колыхались белоснежные перья, за плечами развевался жемчужно-серый плащ, а конь под ним, черный как смоль, казалось, изрыгал из ноздрей пламя.
Чуть дальше эта же дорога ныряла в сосновый лес, и там, на въезде, Шаффхаузен заметил повозку – золоченую карету, запряженную четверкой белых лошадей. Стало быть, по сюжету, в этом экипаже предполагалось путешествие духовного сановника либо особы королевской крови. Видимо, ее проезд будут снимать сразу, как закончат дубли с бешеной скачкой Марэ верхом на вороном жеребце, принадлежащем виконту де Сен-Бризу…
– Стоп! Стоооп! Проклятье! Уберите немедленно из кадра идиота-велосипедиста! Вон он, влез на задний план! Эй, кто у нас там отвечает за контроль над зоной съемки? Почему не поставили ограждение для таких вот олухов? – донеслась до Шаффхаузена с Эрнестом разнесенная громкоговорителем брань ассистента режиссера, и сразу несколько человек кинулись наперерез бедолаге-почтальону, решившему невовремя прокатиться по следам Бальзамо, скачущего в замок на собрание масонской ложи.
– Мсье Марэ, прошу прощения! Возвращайтесь на исходную! Жанетт, проверь мэтру грим и костюм! А вы давайте живо туда, за холм, прочь из кадра! И чтобы ни одна живая душа не посмела снова сунуться! Четвертый дубль псу под хвост из-за вас!
Шаффхаузен и Верней остановились так, чтобы иметь возможность пронаблюдать всю сцену съемки очередного дубля, но не мешать киношникам работать.
Марэ, послушно развернувший Торнадо в указанном направлении, заметил на обочине двоих всадников, и, узнав Эрнеста, сорвал