Морозные узоры. Стихотворения и письма. Борис Садовской
хоронил тебя, чуть двигаясь, столетний
Давно когда-то вас перевенчавший поп.
1910 <21 декабря. Нижний Новгород>
Моей луковице
<Н. Н. Черногубову>
Прабабушка брегетов новых,
Восьмнадцатого века дар!
Тебя за пятьдесят целковых
Мне уступил друг-антиквар.
На белом поле цифры мелки.
Над ними, вставлены в алмаз,
Три золотых узорных стрелки
Показывают день и час.
Люблю я, снявши оболочку,
Подняв две крышки и стекло,
Следить, как, трогая цепочку,
Колеса ходят тяжело.
И справа заводя налево
Ключом часы, люблю я стук
Секунд: так бьется сердце девы,
Когда ее целует друг.
Люблю я по утрам, в халате
За чаем сидя, всякий раз
Искать на старом циферблате
Следы давно угасших глаз.
Люблю исчезнувшие лица,
Схороненные имена
Помещиков времен Фелицы,
Защитников Бородина.
Носителям атласных фраков
Ты возвещала Новый Год.
И был, как ныне, одинаков
Твой однозвучный мерный ход.
Ты светишь мне былым приветом.
На долгий иль короткий срок
Связал тебя с моим жилетом
Старинный бисерный шнурок?
Придет пора: рука Плутона
И мне укажет умереть,
Тогда, создание Нортона,
Мой смертный день и час отметь!
1911 <8 сентября. Москва>
К памятнику Лермонтова в Пятигорске
Ряды акаций сад обстали.
В них золотой дробится свет.
Один на белом пьедестале
Ты замер, бронзовый поэт.
Под солнцем знойным, солнцем жгучим
Ты с дальних гор не сводишь глаз,
А там возносит к белым тучам
Громады снежные Кавказ.
Но взором сумрачно-тяжелым
Пронзая вечно ночь и день,
Не мчишься ль ты к родимым долам,
К огням печальных деревень?
О, как была тебе знакома
Отрада тихих сельских грез,
Изба, покрытая соломой,
Чета белеющих берез!
Но Демон, царь тоски безбрежной,
В свой дикий край умчал тебя.
И ты, доверчивый и нежный,
Молясь, грозил и клял, любя.
Тоскуя сердцем о лазури,
В подземный мрак стремился ты,
И здесь под рев и грохот бури,
Осуществил свои мечты.
Но дух твой, примирён ли с тем он,
Что колыбель ему Кавказ?
Не мчится ль он, как черный Демон,
К родным полям в закатный час?
1908 <22 июля. Ореанда>
Юбилей Гоголя
Полвека ты лежал в незыблемом покое,
Друзьями погребен, и только строгий крест
Вздымался над тобой на камне-аналое
Среди торжественных, среди пустынных мест.
И люди чуждые нечистыми руками
Нелепый