Морозные узоры. Стихотворения и письма. Борис Садовской

      В груди поэта мертвый камень

      И в жилах синий лед застыл,

      Но вдохновение, как пламень,

      Над ним взвивает ярость крыл.

      Еще ровесником Икара

      Ты полюбил священный зной,

      В тиши полуденного жара

      Почуяв крылья за спиной.

      Они взвились над бездной синей

      И понесли тебя, храня.

      Ты мчался солнечной пустыней,

      И солнце не сожгло огня.

      Так. От земли, где в мертвом прахе

      Томится косная краса,

      Их огнедышащие взмахи

      Тебя уносят в небеса.

      Но только к сумрачным пределам

      С высот вернешься ты, и вновь

      Сожмется сердце камнем белым

      И льдом заголубеет кровь.

      К воспоминаньям пригвожденный

      Бессонницей моих ночей,

      Я вижу льдистый блеск очей

      И яд улыбки принужденной:

      В душе, до срока охлажденной,

      Вскипает радостный ручей,

      Поющим зовом возбужденный,

      Я слышу томный плеск речей

      (Так звон спасительных ключей

      Внимает узник осужденный)

      И при луне новорожденной

      Вновь зажигаю шесть свечей.

      И стих дрожит, тобой рожденный.

      Он был моим, теперь ничей.

      Через пространство двух ночей

      Пускай летит он, осужденный

      Ожить в улыбке принужденной,

      Под ярким холодом очей.

      В тебе цветут преданья вещих дней.

      Глаза твои, улыбкой сердце нежа,

      Мне говорят о пущах Беловежа,

      О славе войн и споре королей.

      В дыму веков они всё вечно те же.

      Твоя ж корона – спелый сноп кудрей.

      Как сердце при тебе горит нежней,

      Как помыслы чисты и думы свежи!

      Твой светел жребий, радостен твой путь.

      Живой огонь твоя лелеет грудь,

      Священный Знич пылает в холод невский.

      Им озарен любимый наш певец.

      В его терново-розовый венец

      Вложила ты свой скипетр королевский.

      Как жароцвет Чугуевских степей,

      Как синие стожары ночи южной,

      Живут и пламенеют силой дружной

      Созданья кисти сказочной твоей.

      Пусть сыплется на кудри иней вьюжный:

      Неколебим великий чародей

      Над серой рябью мелководных дней

      В наш хмурый век, расслабленно-недужный.

      Царевна-пленница, злодей Иван,

      Глумливых запорожцев вольный стан:

      Во всем могуч, во всем великолепен,

      В сиянии лучистом долгих лет

      Над Русью встав, ты гонишь мрак и бред,

      Художник – Солнце, благодатный Репин!

      Среди далеких милых теней,

      В заветном царстве грез моих,

      Скользящих отблеском