Морозные узоры. Стихотворения и письма. Борис Садовской

      Арфы тихой светлое спокойное дрожанье,

      Вздохи сыплющихся с яблони белых лепестков,

      Вечера апрельского прохладное дыханье,

      Грезы сонных, предзакатных, последних облаков,

      Звон далекой сельской церкви, шорохи дубравы,

      Взмахи радостно сверкающих снежных голубей,

      Шепчущие над болотом на закате травы

      Тайною Гармонии сочетались в ней.

      Широкий зонт как парус пестрый

      В лазури бледно-голубой.

      Они стоят под ним, как сестры,

      Плечо к плечу, рука с рукой.

      Как будто с Сумерками Утро

      В объятье дружном сплетены.

      Одна, белее перламутра,

      Сияет призраком весны.

      В другой таится пламень жгучий,

      Пронзивший скорбью темный взгляд:

      Она восходит алой тучей

      На загоревшийся закат.

      Но в Утре первых струй певучесть,

      Роса и шепоты цветов.

      Ах, что зари вечерней жгучесть

      Пред блеском ранних облаков!

      То ландыш в девственном уборе,

      В хрустальном свете белизны,

      В ее лучисто-кротком взоре

      Сияют призраки весны.

      Под белой ангельской одеждой,

      В расцвете утренних лучей,

      Она прекрасна, как надежда,

      Надежда новых лучших дней.

      Ты в зал взошла, скользя паркетом,

      Под говор струн, при блеске свеч.

      Дышала негой и приветом

      Твоя задумчивая речь.

      Свежей цветка, нежнее воска

      Ты шла в сиянье белых роз.

      Струилась волнами прическа

      Пронзенных пестрым гребнем кос.

      К чему искать в тебе загадки?

      Ты, как поэзия, проста.

      К благоухающей перчатке

      Безмолвно я склонил уста.

      Над суетой пустой и тленной,

      Величье власти затая,

      Так безыскусственно-смиренно

      Царила женственность твоя.

      Вот струны тонкие запели,

      Извивы музыки струя,

      За ними голосом свирели

      К нам полилась мольба твоя.

      Поёшь на блещущей эстраде.

      Кругом тебя, как днем, светло.

      Волос смолистых пали пряди

      На просветленное чело.

      Трепещут люстры, озаряя

      Округло-белые столпы.

      Поёшь, широкий взор вперяя

      Над морем стихнувшей толпы.

      Так страстно уст твоих дрожанье,

      Так напряженно молит взор,

      Ты вся – блаженное страданье

      На одинокой выси гор.