Голубика в кружке. Вера Пчелинцева
своя история.
С отвратительным скрежетом каталка остановилась около пустой кровати. Ни слова не говоря, медсестра помогла Юльке сползти на койку. Стараясь не разжимать ноги, чтобы не выпала огромная застиранная пеленка, которую ей сунули после «чистки», Юлька легла. Продавленная сетка со стоном прогнулась почти до пола. Соседки по палате во все глаза смотрели на Юльку – понимающе и сочувствующе. Но это не помогало. Юлька отвернулась к стене и провалилась в полуобморочный сон.
И приснилось ей страшное. А может, это было на самом деле? И наркоз не подействовал? Яркие желтые лампы над головой. Какие-то люди в белом. Звук металлических предметов. И боль. «Отдайте мне моего сына!» – изо всех сил закричала Юлька и проснулась.
К ней наклонилась Наталья, женщина лет пятидесяти с усталым лицом. Ее кровать стояла почти вплотную с Юлькиной.
– Юленька, – Наталья тормошила ее за плечо, – проснись, девочка моя. Все хорошо.
Юлька резко попыталась сесть, но со стоном опрокинулась на подушку. Безобразное ощущение мокрой липкости. Заглянула под одеяло – весь подол больничной ночнушки в крови, весь матрас в крови. И тут ее согнуло пополам – она едва успела наклониться за край кровати. «У меня же пустой желудок! Почему так тошнит?» – мелькнула мысль.
Наталья схватила пеленку из стопки на прикроватной тумбочке и бросила на пол.
– Ну-ну… не переживай… это от наркоза. Сейчас все пройдет. – Она намочила край еще одной пеленки в умывальнике и стала обтирать Юльке лицо.
По коридору пронесся протяжный зов: «На обе-е-е-ед!» Женщины – кто со сжатыми от боли губами, кто с тихим стоном – поднимались с кроватей. Перед глазами Юльки – ее койка стояла у входа в палату – проплывали разноцветные халаты. Наталья прикрыла дверь со словами: «Отдыхай, я тебе принесу чего-нибудь».
Тишина. Откуда-то эхом доносятся звуки столовой – звон тарелок, стук ложек, периодически слышится: «Девоньки, не стой, проходи, проходи». Сегодня опять тетя Поля на кухне дежурит. Юлька влюбилась в нее с первого взгляда – позавчера, когда поступила в больницу. Ее долго держали в приемном покое, и она опоздала на обед. Пришла в столовую, когда уже все расходились и окошко раздачи было закрыто. Напуганная и голодная, Юлька растерянно стояла со своей тарелкой и ложкой в руках. И тут дверь кухни открылась, из нее вышла маленькая бабушка с лазурными глазами и так добро спросила: «А ты что, девонька? Опоздала?» Юлька разревелась, как ребенок. Не могла произнести ни слова и только судорожно всхлипывала. Старушка молча взяла из ее рук тарелку, нырнула обратно в кухню и вышла с холодным борщом и двумя кусками хлеба. Поставила на стол. Принесла стакан компота. Усадила Юльку на стул, придвинула к ней тарелку: «Ешь!» – и присела рядом. Подперла сморщенное личико кулачком, а удивительные лазурные глаза участливо смотрели на Юльку.
– У вас такие белые руки, – выдохнула та.
– Так постоянно в воде. Отмыла! – засмеялась старушка. – Я тетя Поля, а тебя?
– Юлька. – Она мешала ложкой борщ и по кусочкам отламывала хлеб. – А я на аборт.
– Бывает, –