Багряные скалы. Егор Лосев
секунд они жгли друг друга глазами. Явно собиравшийся кликнуть добровольцев, сержант засек их противостояние и замолчал, с любопытством глядя то на одного, то на другого.
Двир сплюнул под ноги, шагнул вперед и ловким движением вскинул на спину канистру:
– Я возьму воду… – сказал он и снова презрительно цыкнул слюной.
И хотя ни один мускул не дрогнул в лице Дмитрия, изнутри его взорвало.
И этот городской еще будет перед ним выпендриваться и героя изображать! Попахал бы разок в поле!
Он ухмыльнулся, глядя прямо в глаза Двиру, и сказал:
– А мне нравится миномет, если никто не возражает, я, пожалуй, возьму… и плиту тоже.
В глазах Двира мелькнула досада, в глазах сержанта – уважение.
Сзади кто-то прошептал:
– Только посмотрите на этого придурка…
Май 52-го
Автобус затормозил, издав протяжный визг. Дмитрий боднул головой стекло и проснулся.
– Кибуц Дан! – крикнул водитель в проход между сидениями, – Приехали!
Дмитрий поднялся, притопнув затекшими ногами. Подал руку матери, помогая сойти. Следом выпрыгнул Зюня, огляделся и тут же картаво прокомментировал:
– Как кгасиво!
Дмитрий полез на крышу отвязывать узлы и чемоданы. Водитель помог спустить багаж на землю, уселся обратно в кабину и махнул рукой, автобус покатил на запад, туда, где желтела гряда галилейских гор.
На дорогу опустилась тишина, вокруг, сколько хватало глаз, тянулись зеленые поля и дикие заросли шелковицы.
Зюня уже потянул спелые черные ягоды в рот и весь перемазался.
От шоссе отходила, прячась среди деревьев, грунтовка.
– Нам туда? – Спросил Дмитрий.
Мать промолчала, раздумывая, в этот момент из-за деревьев выкатился смешной полный человечек в рубашке цвета хаки и выгоревшей панаме. Перед собой человечек катил тачку на дутом резиновом колесе.
Завидев их, толстяк замахал рукой и перебежал шоссе.
– Вы Фридманы? – отдуваясь, поинтересовался он.
Дмитрий кивнул. Человечек стянул панаму, обнажив влажную розовую лысину, учтиво поклонился маме, после чего протянул Дмитрию ладонь.
Ладонь, несмотря на кажущуюся пухлость, оказалось жесткой и мозолистой, а рукопожатие крепким.
– Я Сорин, – представился кибуцник, – из канцелярии. Пойдемте, мы вас ждем.
Они погрузили вещи в тачку, Дмитрий сунулся было помочь, но Сорин энергично отмахнулся и взялся за ручки.
Весь их недолгий путь Сорин трещал без умолку, когда подошли к аккуратному одноэтажному домику с вывеской, они уже знали, что кибуц был основан перед войной выходцами из Румынии, и что он, Сорин, один из них.
Рядом с кибуцем течет река, которая орошает поля, на полях выращивают овощи, фрукты и еще хлопок. Во время Войны за Независимость сирийцы три раза штурмовали кибуц, но все три попытки местные отбили.
Маму и Зюню вселили в отдельную комнату рядом с медпунктом.