Храм над обрывом. Юрий Кузьмич Иванов
никогда не видно, если в Лазорево нет Максима. Он же никого не признает кроме него. Да, еще Соню жалует, а больше никого. Я не знаю, предупредил Максим тебя или нет, но никогда не пытайся его погладить. Он же не собака – не лает, не кусается, но может убить в одном прыжке. Бенгур сейчас, голову даю на отсечение, лежит где-нибудь и наблюдает за нами, а мы не видим его. Вот у Максима есть охрана во главе с Олегом, но Бенгур лучше и надежней этой охраны во много раз здесь, в Лазорево. Хочешь, расскажу интересную историю о…, – Игорь замолчал и махнул рукой в ту сторону, куда уехал Слава. – Нет, не буду рассказывать. Во, видишь – черный джип с синей мигалкой едет? Это Лежнин, генерал полиции едет к нам. Он тебе расскажет – ты попроси его. Его Виталий Егоровичем зовут. Лежнин в те времена, когда эта история произошла, был здесь начальником полиции в здешнем районе и все сам видел. Он сам местный, из Лазорево.
Подъехал черный большой джип, за рулем которого сидел лейтенант полиции. Задняя дверь с противоположной стороны от водителя открылась, и появилась фигура пожилого, грузноватого на вид, мужчины моего возраста в форме и с генерал-лейтенантскими погонами. Увидев нас, он с улыбкой подошел к нам и представился:
– Доброе утро! Вы, наверное, Валерий, да? Меня Виталием зовут. Игорь, ты уже успел-таки, наверное, меня описать гостю?
– Что ты, Егорыч, как я да про тебя? – ответил, как давнишнему знакомому, Игорь. – Я вот только было собрался про Бенгура рассказать, а тут показалась твоя машина, и я подумал, что ты лучше Валере опишешь всю его биографию.
Лежнин подошел ко мне и протянул руку – я крепко пожал ее:
– Валера. Кулагин.
– Мне про тебя Максим по телефону рассказал, что ты знал Ивана в детстве. Вот я и заехал к себе на малую родину повспоминать с тобой о прошлом времени, – сказал он, обратившись ко мне.
– Я тогда вам не нужен, да? Есть если хотите, ты, Егорыч, знаешь где. Пойду, займусь делом: Лена просила помочь в сборке теплицы, – слегка извиняющимся тоном прервал Лежнина Игорь и зашагал в сторону кирпичного дома.
– Да, время быстро прошло, – глядя вслед Игорю, прошептал Виталий. – В последнее время, знаешь, Валера, проваливаюсь порой в эти воспоминания словно в омут. Так, что дыхание перехватывает, и сердце начинает болеть. Особенно здесь, в Лазорево. Ты минутку подожди, я сейчас.
Лежнин подошел к своему шоферу и с другим, начальственным тоном, не терпящим никаких возражений, сказал:
– Анатолий, ты как, не хочешь ноги размять? Смотри, там за домом виднеется теплица. Поезжай туда и попроси чистую банку или посуду наподобие банки. Ты собирал когда-нибудь березовый сок? Что за молодежь! Ну, попросишь Игоря – это он отошел от нас и вон он как раз к теплице идет – и поставите вместе, заодно научишься.
– Какая весна без березового сока? – сказал Виталий нормальным тоном, подойдя ко мне. – Еще день, другой и уже начнется лето: видишь, как начинает жарить? Надо успеть попить березовый сок. Не пойму я этих молодых: даже березовый сок не знают,