Храм над обрывом. Юрий Кузьмич Иванов
классе с Иваном.
«Иван был отличником в классе, – начал охотно свой рассказ Слава. – В начальных классах я его почти помню. Точно, он же болел. Так-то он старше меня на год был. Постоянно ездил на олимпиады, помню. После восьмого я учился в Уржуме в ГПТУ, там у меня бабушка жила, а Иван – в Лебяжской средней школе. После школы его сразу в Армию забрали, и мы с ним уже встретились только на похоронах его жены. Да, печальная история получилась. Только тогда я узнал, что он Герой Советского Союза, когда он свою Звезду положил в ладонь мертвой Веры в гроб. Правда, его дядя потом забрал-таки ее перед закрытием крышки. Верой вроде бы звали его жену. Потом Иван уехал, и я уже думал, что он никогда не вернется в деревню. Тогда еще колхозы были живые у нас, и председателем нашего хозяйства был брат отца Ивана, дядя Никон – так мы звали его свои. В начале лета, месяца через два после похорон, Иван снова появился здесь и стал жить в пустом старом родительском доме в Лазорево. К тому времени в Лазорево уже никто не жил: все перебрались в главную усадьбу колхоза в село Кузнецово. Вначале никто не понимал Ивана, когда заговорили, что он уговорил своего дядю построить большое общее овощехранилище силами трех колхозов. У него случилась такая трагедия, а тут какой-то огромный погреб. Все гадали: к чему бы это? Может, задумал мавзолей для своей жены или еще что-то подобное? На закате СССР почему-то колхозам много денег давали, вот и с проектом Ивана сложилось все хорошо. Ну, и, конечно, и звание Героя помогло, и связи и авторитет дяди Никона. Я сам служил в стройбате в армии, и мне довелось поработать на строительстве военных объектов. Так вот: у вас, с вашей стороны, где-то как раз в то время собрались строить шахты для трех ракет. Собрались, и уже начали зарываться в земной шар, да как-то резко сдружились с американцами и решили, что строить не надо и сыграли отбой. А материалы уже были частично завезены, включая особый цемент, построена небольшая установка для замешивания бетона непрерывным способом и все остальное. Иван узнал об этом и договорился с военными насчет бетона, да и насчет спецов по таким делам. Как он их уговорил, и что дядя Никон посулил им – это я не знаю, – но весь нижний этаж храма залит бетоном от военных. Этот бетон для ракетных шахт какой-то особый в том плане, что кроме того, что он очень прочный, так еще вдобавок не пропускает воду. Конечно, он делали дополнительно гидроизоляцию – все же на моих глазах делалось, – но военные говорили, что и без нее состав там такой, что тысячу лет пройдет, а вода через бетон не пройдет. Там же всегда сухо, хотя, когда рыли скреперы котлован, пробили довольно сильный водоносный горизонт. И этот поток сейчас по трубе течет под бетонным полом, поэтому в жару в цокольной части храма всегда прохладно и держится одна температура. Сама постройка этого овощехранилища, скажу тебе, была монументальна, и не хуже, чем шахта для ракет: только высококачественный бетон да полнотелый красный кирпич, который также привозили военные. Если посмотреть с точки зрения исторической справедливости, то все верно и сделано: государство разрушило храм в Лазорево, а потом с процентом вернуло обратно